О ЛЮБВИ

С Юлей и Олегом мы жили в начале 90-х в одном доме. Это был кооперативный дом, я там была бухгалтером. Ни с кем у меня там близких отношений не было, с ними тем более (они поселились у нас только за пару лет до нашего отъезда) - так, на уровне здрасьте - привет, привет! Так что когда Олег пришел ко мне домой как-то вечером, я очень удивилась. От нашего председателя кооператива он узнал, что мы собираемся в Германию, об этом и пришел поговорить. Мы не просто собирались - мы уже одной ногой были в Германии, даже контейнер с вещами отправили и билеты купили. Оказалось, у них тоже приглашение уже в кармане, причем в ту же самую землю - Rheinland-Pfalz, но они пока тянут с отъездом по каким-то там причинам, связанным с бизнесом Олега. Он пришел попросить об одолжении - написать нам оттуда, как оно там, в Германии. Информации тогда почти никакой не было, добыть ее было неоткуда, одни непроверенные слухи - мы были одними из первых, кто ехал в Германию в качестве контингентных беженцев. Несмотря на русскую фамилию, Олег тоже оказался евреем - по маме, отец его был русским, как и жена Юля. Я обещала: как устроимся, сразу напишу. И честно написала - все в подробностях о чудесной немецкой жизни, но заранее предупредила - не говорите в Остхофене (там был центральный лагерь нашей земли), что вы с нами знакомы, если не хотите, чтобы вас запихали в наш лагерь, где всё чудесно - курортное место, условия жизни - отель, пусть и не первоклассный, горы, воздух, природа исключительная, в общем, почти рай, вот только находится этот рай у черта на рогах, на задворках цивилизации, что страшно неудобно.

Конечно, они к моим словам не прислушались (о чем потом сожалели), так что в один прекрасный день появились у нас в деревне. Приехали своим ходом - на машине. У нас таких еще не было - весь отель, все 10 комнат высыпали на улицу, посмотреть на олегову машину. Это был Форд Мондео, практически новый, вишневого цвета, в то время - машина-супер. Ни у кого из наших не было ничего подобного, все - даже те, что уже работали, довольствовались подержаными фольксвагенами, опелями, в крайнем случае - маздами. Посмотреть на это чудо выскочили даже сотруднили бюро Красного Креста, под эгидой которого находился наш лагерь. Шеф, поглядев на их машину, задумчиво сказал:

- Я бы тоже от такой не отказался...

- А я бы - от такой курточки, - сказала Ферена, его сотрудница.

Куртка из натуральной кожи, писк тогдашней моды, которая была на Юле, и в самом деле была хороша.

Честно сказать, я малость обалдела, увидев их. Хороши беженцы! Что машина, что прикид, есть к чему придраться, так и без пособия можно остаться.

- Почему не предупредили? - спросила я.

- Так получилось, потом все расскажем - ответил Олег.

В общем, история их была проста. Въездные визы они получили, могли ехать в любой день, но у Олега был какой-то бизнес, более или менее прибыльный, так что он тянул с отъездом, никак не решался уехать. И дотянул. В один прекрасный (или не очень) день к Олегу подошел какой-то бандитского вида мужик и сказал:

- Знаешь, мне нравится твоя машина...

- Мне тоже нравится моя машина, - ответил Олег.

- Я хочу, чтобы ты мне её подарил, - сказал мужик. - Смотри, хорошо подумай, не отказывай мне. Даю тебе на размышления три дня. У тебя молодая жена-красавица, дети-куколки, как бы с ними чего не случилось...

В тот же день Олег отвез детей и Юлю к таким-то родственникам, сам по-быстрому ликвидировал все свои дела, сообщил в Остхофен о приезде, и через три дня их уже не было в Молдавии.

О ЛЮБВИ - 2

При ближайшем знакомстве Олег оказался тем ещё подарком. Редким занудой - из тех, которым легче уступить, чем отказать, даже если отказать очень хочется. Почему-то он вел себя так, как будто все ему должны, мы в первую очередь - ведь из-за нас он попал в эту дыру. О том, что я его предупреждала - не говори в Остхофене, что есть знакомые, сможешь выбрать место получше нашей деревни, он благополучно забыл. Я у него была за переводчика - с каждой полученной бумагой он приходил ко мне. Но это бы ещё ладно, так ведь потом он с этой же бумагой ходил ко всем, проверял - а правильно ли я перевела. Или мог сказать:

- Слушай, ты хорошо стрижешь, постриги меня тоже...

Никакие возражения не принимались, он нудил до тех пор, пока я (никакой не спец в парикмахерском деле) не сдавалась.

Таскал меня к врачам - сам говорить по-немецки ленился. Я отбивалась как могла, объясняла, что ему нужна языковая практика, нужно просто перед походом к врачу составить речь, выписать из словаря все незнакомые слова (проверить речь я соглашалась), а дальше все сказать врачу. Или прочитать. Наш деревенский врач, доктор Даниэль, чудесный человек, потом все растолкует, напишет на бумажке, рецепты выдаст, если что будет непонятно - я потом переведу. Олег ни за что не соглашался:

- Тебе что, трудно, - нудил он, - это же тебе раз плюнуть, а мне - кучу времени потратить (моё время не считалось).

Это раздражало ужасно, особенно моего мужа. Так что мы вздохнули с облегчением, когда они наконец перебрались в Бонн. Юля нашла там работу. Устроилась в зубоврачебный праксис Zahnarzthelferin (врачебный диплом она тогда еще не подтвердила), но работу выполняла врачебную, ей нужна была практика в Германии. Получала не очень, но им хватало - квартиры тогда были дешевые, да и вообще жизнь не была дорогой. Оставалось только сдать экзамен Юле и найти работу Олегу. Но вот тут-то оказалась загвоздка.

Работу по специальности найти он не мог - языка не хватало, а учить его было лень. Юля работала с утра до вечера, домой приходила к семи. Он сидел дома и ждал ее. Устраивал скандалы, если она хоть на 10 минут задерживалась на работе. Очень ревновал. Юля пахала в своём праксисе как лошадь, потом приходила домой и заступала на вторую смену, он же дома не ударял пальцем о палец, просто валялся на диване. Возможно, у него начиналась депрессия.

Всё это Юля рассказала мне при встрече. Мы с мужем заехали к ней как-то посоветоваться - к тому времени она уже работала зубным врачом. Оказалось, Олег уже два года как ушел от неё. Поводом послужил приезд Юлиной мамы из России. Время было тогда тяжелое - голодно, холодно. Мама её вышла на пенсию, получила визу на три месяца и намеревалась все три зимних месяца пережить у Юли с Олегом. Она ей очень помогала - и с детьми, и по хозяйству. Но Олегу она мешала - он же целый день был дома, она мельтешила у него перед глазами. И он взбунтовался, сказал Юле:

- Я не могу больше этого выносить, она для меня чужой человек, пусть она уедет.

Юля не согласилась.

- Потерпи, сказала она, - у нее скоро виза закончится, она уедет.

- Нет, - ответил он, у меня нет больше сил ждать. Пусть уедет сейчас. И вообще, ты должна выбрать, кто тебе нужней и дороже - я или она. Если она не уедет - я уйду.

Если бы он был чуть умнее или хотя бы не был таким самовлюбленным болваном, все могло закончиться иначе. Пора было уяснить, что Германия - не Союз, где статус замужней женщины играл большую роль. И что Юля уже не та влюбленная девочка, какой он ее продолжал видеть. Страсти давно улеглись, ничто не застилало больше юлин взор, она реально оценивала своего мужа.

И она сказала:

- Я выбираю маму. От нее в доме намного больше пользы, чем от тебя.

Ему ничего не оставалось, как уйти. Слово не воробей.

- А как я его любила! - сказала Юля. - Дня не могла без него прожить, у меня чуть ли не ломка начиналась. В самом деле, я не шучу. Это было как наваждение, как болезнь... Он был такой красивый, такой умный, такой взрослый, он так красиво ухаживал и говорил такие красивые слова... Мне было только 18, глупая девочка. Мои родители были против - он был старше на 10 лет, я настояла. Но мы хорошо жили, пока не приехали в Германию. Пока он работал, пока он крутился в своем бизнесе... Германия его сломала. Хорошо, что не до конца. Я не желаю ему ничего плохого, пусть у него всё будет хорошо, только без меня.

- Что с ним теперь?- спросила я.

- Живет в другом городе, уехал из Бонна. Работает. Таксистом. Нужно было сдать экзамен на знание города - он его сдал. Нужда заставила.

- Вы общаетесь?

- Нет. Он даже с детьми не общается, а я не настаиваю. Сережа смирился сразу, а Леночка очень переживала поначалу, теперь уж успокоилась. Выросла.

- Юля, ты прекрасно выглядишь,- сказала я. - У тебя кто-то есть?

- Есть. Он очень молодой, моложе меня на 12 лет, мне нужно хорошо выглядеть. Никаких обязательств - ни у него передо мной, ни у меня перед ним. Ничего похожего на то, что у меня было с Олегом, но мне с ним хорошо и спокойно. Далеко я не загадываю. Великая любовь - это только в книгах выглядит красиво, а в жизни все иначе. Во всяком случае, никогда не стоит выходить замуж за свою Великую любовь, ее нужно просто пережить, переболеть ею, как корью. Я переболела, теперь у меня иммунитет.

Слава б-гу, в те поры НЕ давали не только паровозам, но и вагонам, а то помучалась бы Юля.

Честно говоря, по теме НЕ я не в курсе вообще. Тогда надо было 8 лет прожить в Германии, после этого, если человек/семья не получала никакой помощи от государства, все члены семьи КГ без исключения получали гражданство. Без всяких экзаменов - если чел работал или хотя бы посещал курсы по профессии. Так что Юля получила гражданство без проблем. А что, сейчас не так? Знаю, что теперь вроде надо экзамен на знание языка сдавать в любом случае, а какие ещё изменения - я без понятия.

Emilinda, огромное спасибо за полученное удовольствие. Читать Вас очень интересно

Вам спасибо - за отзыв!

Я переболела, теперь у меня иммунитет.

www.youtube.com/watch?v=gekWqU2qJTU&list=RDHASyhYFWj-E&ind...

Да, действительно в тему. Спасибо, Аня!

Перетащу-ка я сюда мои истории с Тусовки, пока они там не затерялись.

АЛЛОЧКА

Моя двоюродная племянница Аллочка (моя мама и её бабушка были родными сёстрами) с самого рождения была хорошей девочкой - спокойной, уравновешенной, ласковой. В младенчестве вообще спала беспробудно. Они жили в Ленингдаде, на Моховой, в густонаселенной коммуналке на втором этаже без ванны с единственным умывальником - на кухне, с одним туалетом на всех и, разумеется, без балкона. Коляска с Аллочкой вечно стояла на улице, под окнами, ребенок спал невзирая на погоду. Жара, снег, дождь, ветер - ей всё было нипочем. Такой же удобной для окружающих она осталась и когда подросла. Никогда никаких концертов не устраивала, хорошо училась. В общем, с ней не было практически никаких проблем, за исключением одной - она была очень толстой девочкой. Конечно, виноваты были мама и обе бабушки. Все три были отменные кулинарки, исключительно готовили и пекли... А у ребенка оказался отличный аппетит. Когда спохватились - было уже поздно. Ей стали запрещать многое - картошку, макароны, каши, сладости, она послушно соглашалась, ничего запрещенного не требовала, но тем не менее не худела.

Мы жили не в Ленинграде - в области, в трех часах от Ленинграда. Летом, в мои каникулы, ее периодически подкидывали нам. Мама готовила так себе, по-простому, особых деликатесов в нашей семье не водилось, для них не было ни денег, ни времени, ни продуктов, а вот макароны и картошка - с лисичками, с малосольными огурцами, с котлетами - на нашем столе присутствовали нередко. Как сейчас вижу эту картину. Пятилетний ребенок, жалобно глядя на стол, накрытый к обеду, тянет:

- Мне это нельзя. От этого поправляются...

И мамин ответ помню:

- Лангетов с эскалопами у нас нету. Картошку - ладно, не ешь. Но котлеты-то с огурцом есть будешь?

- Буду, - отвечает Аллочка, - и лисички буду. И грибной суп. Тетенька Гутинька, у вас есть грибной суп? А сковородку от котлет вы еще не мыли? Дайте мне кусочек хлеба - я её вымакаю...

- Да-а-а, - отвечает мама, - так ты, конечно, похудеешь - если сковородку от котлет каждый раз будешь хлебушком вымакивать...

Люди на улице часто говорили прямо в лицо:

- Ой, какая толстая девочка!

Она отвечала с достоинством:

- Я не толстая, я упитанная...

Упитанная - слово из лексикона бабушки Любы, разумеется, эвфемизм.

Я на 11 лет старше своей двоюродной племянницы, т. е. когда ей было 5, мне было 16. Она была неимоверно толста, я - так же неимоверно худа. Я всегда очень плохо ела, в детстве мне даже какие-то уколы делали - для аппетита.

В памяти застрял давний разговор - моя мама спрашивает её маму:

- Слушай, Миля, я тут Лине трусики купила, но ошиблась размером, они ей малы. Может, они Аллочке подойдут?

А Миля ей отвечает:

- Ты вообще думаешь, когда говоришь? Если они Лине малы, как они могут Аллочке подойти?

Это - для иллюстрации, чтобы понять, какой это был толстый ребенок.

Теперь - самое удивительное. Лет в 13-14, когда начался переходный период, она очень вытянулась и похудела. Тростинкой она не стала, но превратилась в совершенно нормальную, очень симпатичную девушку с хорошей фигурой, чудесной улыбкой, великолепными каштановыми с рыжиной волосами. Вся эта борьба с весом оказалась ни к чему.

Она и сейчас - по прошествии многих лет - выглядит замечательно. Живет она в Канаде, но регулярно шлет мне фотографии. Каждый раз, глядя на эти фотографии, я только диву даюсь - как ей удалось так сохраниться? Она выглядит, как старшая сестра собственной уже в зрослой красавицы-дочери. Все-таки, наверное, все дело в самодисциплине да во внушениях, к которым она привыкла с детства, которые были записаны у нее где-то на уровне подкорки. Все эти: мне это нельзя, от этого поправляются - похоже, крепко засели у нее в подсознании...

ПРОПАВШИЕ ВЕЩИ

1. КНИГА

Эта история произошла перед нашим отъездом в Германию, в начале девяностых. С книгами в те времена ещё было трудно, их не покупали, а добывали. Вот и мне как-то повезло - я добыла только что вышедший детектив Рекса Стаута "Золотые пауки". Вечером в пятницу, когда уже все спать улеглись, села читать на кухне. И зачиталась - не заметила, как время пробежало, уже 12 ночи. Ну, ничего, думаю, завтра на работу не идти, высплюсь, и вообще 2 дня отдыха впереди - дочитать успею. Книгу положила на холодильник под картонную коробку от конфет, в которой всякие квитанции лежали.

Утром все равно проснулась раньше всех - привычка, встала, умылась, пошла завтрак готовить, и вдруг замечаю - книги на холодильнике под коробкой нет. Прекрасно помню, как клала ее туда, но нет ее, исчезла. Встали муж, сын, я к ним с ножом к горлу - кто из вас пошутил, верните книгу, я же не дочитала, даже до половины не дошла! В ответ - полное недоумение: о чем речь, какая книга, ночью не вставали, ничего не брали, спали, как убитые... Всю кухню перетрясли - нет книги, прошлись по остальным комнатам, даже шкафы все перерыли - ничего! Как корова языком слизала. Я даже какое-то время за домашними следила - не лунатики ли они, не бродят ли по ночам ("Лунный камень" вспомнила), но ничего такого ни за кем не заметила. И меня муж тоже в лунатизме не уличил, хотя намекал, что я сама могла ночью встать и книгу спрятать, чтобы никто найти не смог.

- Ну, - говорит муж, объяснение может быть только одно: раз мы не лунатики, значит, у нас на кухне образовалась черная дыра.

Ну, черная дыра или нет, а книга пропала с концами. Жаль, что не дочитала, детектив без конца - это очень обидно, но другой взять негде.

Прошло месяца два. О книге я уже и не вспоминала, придерживаясь мудрого правила: желеть о том не надо, чего уж больше нет. Но раз как-то глянула я на холодильник и вдруг вижу: под коробкой с квитанциями лежит что-то, на вид - явно книга! Сдвинула я коробку - а там "Золотые пауки". Я просто обалдела! Не было их там, два месяца уже, как пропали, и вдруг опять появились. Как, откуда? Чужих в доме не было, в мистику я не верю...

Муж мне, ехидно так, с плохо скрытым торжеством заявляет:

- А я что говорил? Детективчик-то свеженький. Черная дыра взяла почитать. Прочла, а теперь вот вернула.

- А чего ж так долго держала? - спрашиваю.

- Да их там, наверное, много, в дыре-то, может, очередь целая выстроилась, чтобы почитать,- шутит муж, - пока все не прочли - не возвращали. Ладно, вернули - и славно. Все хорошо, что хорошо кончается.

Но это был еще не конец истории.

Я, конечно, обрадовалась, что книга нашлась, но в то время мне уже не до неё было. Мы собирались в Германию, складывали контейнер. Туда, в контейнер, отправились и "Золотые пауки".

Контейнер мы получили в Германии, когда еще учились на курсах и жили в отеле. Мы его даже и распаковывать не стали. Распаковали, когда уже сняли наше первое жильё - полдома с полной меблировкой в небольшом городке в Вестервальде. Пристроив наши книги на хозяйских полках, я первым делом вытащила "Золотых пауков". Села вечером в гостиной, уютно расположилась у камина - и опять окунулась в атмосферу детектива. Начала опять с самого начала - за год успела уже подзабыть детали прочитанного. Много прочесть, правда, не успела, но куда спешить? Книжка - вот она, черная дыра её уже вдоль и поперек изучила... Не ожидая никакого подвоха, я оставила её в гостиной на столе и отправилась спать.

Когда я утром спустилась в гостиную, книги на столе не было.

- Знаешь, - сказала я мужу, - это уже не смешно. Ладно, один раз розыгрыш - это хорошо, но второй раз та же самая шутка - это уже ни в какие рамки. Отдай книгу, имей совесть!

- Ты что, думаешь, это я её взял?

- Больше некому. Выбор у нас небольшой - или ты, или я. Я точно знаю, что это не я. Значит, ты.

- Это не я! Могу поклясться чем хочешь, но я её не брал! - воскликнул муж.

Пришлось поверить. Но куда ж она делась, чертова книга? В этот раз мы даже и искать не стали - бесполезно. Муж сказал - сама найдется. Я с ним согласилась.

Книга нашлась только через месяц - когда мы пригласили своих первых гостей. В гостиной стоял такой низкий шкаф - Sideboard - под завязку набитый всяким чисто выстиранным и тщательно выглаженным столовым бельем: скатертями, салфетками, дорожками... До сих пор я ничем таким не пользовалась. Но тут решила - гости, вот и повод накрыть стол по-настоящему, застелить его белой скатертью...

Белая скатерть нашлась в середине стопки. Прямо под скатертью лежали "Золотые пауки".

ВИТЯ

В доме, где жили мои родители, в том же подъезде, на пятом этаже, жила семья - мама Света, папа Коля и два мальчика - Витя (младший) и Лёня (старший). Семья как семья: папа работяга, на цементном заводе работал, мама - нянечкой в детском саду. Леня был самый обычный мальчик, как все. А Витя - нет. Витя был инвалид с рождения. Света не сразу это поняла. Вначале-то она думала, что у нее мальчик как мальчик, но к полугоду стало ей ясно, что врачи ей ничего не сказали про то, что рефлексы у него нарушены. Свете при родах щипцы накладывали. Сама она разродиться не могла, а кесарево сечение ей почему-то делать не стали. Вот этими-то щипцами младенцу мозг и повредили...

Когда я впервые увидела Витю, ему было лет 7. Я уже училась в институте, когда мои родители переехали жить в этот дом. Было лето, во дворе стояла инвалидная коляска, в ней сидел худенький беленький мальчик. Мама подвела меня к нему, сказала:" Лина, познакомься. Это Витя, сын наших соседей." Витя, страшно гримасничая, с трудом выговорил моё имя. Ноги его были абсолютно неподвижны, но руки все время дергались, совершая массу бесполезных движений. Смотреть на это было невыносимо, хотелось заплакать, но я удержалась.

Потом мама рассказала мне подробности. Передвигаться Витя мог только дома по ковру, странным способом, порекатываясь. На улицу его выносил папа, до работы - сначала коляску, потом Витю - на руках, он же заносил его вечером домой: сначала Витю - клал на ковер, потом коляску, потом сажал Витю в коляску. В любую погоду на улице под навесом можно было увидеть Витю в коляске, исключение составляли только сильные морозы - больше 20 градусов. Коля и Света работали, обедом кормила Витю бабушка - на улице. Приходил Леня из школы - разговаривал с ним, читал ему книги. Вечером он смотрел телевизор.

Витя рос, но жизнь его практически не менялась.Со временем я научилась понимать его, даже разговаривать с ним. Потом я вышла замуж, родила сына, закончила институт, к маме приезжала только в отпуск. Витя за это время стал худым, длинным мужчиной. Папе Коле всё труднее и труднее становилось таскать Витю, теперь они делали это вдвоем с Лёней. И однажды случилось непоправимое: во время одного из таких подъемов с Колей случился сердечный приступ. Леня уложил Витю на ступеньки, кинулся домой - вызвать скорую. Скорая приехала очень быстро, но до больницы Колю не довезли - у него был обширный инфаркт. Ему было всего 45 лет.

Больше Витю на улицу не выносили. Последний раз, когда я его видела, ему было около тридцати. Света сказала тогда: "Врачи говорили - не жилец, долго не протянет. Вот он Колю пережил, наверное, и меня переживет. Что с ним будет, когда я умру?" Вопрос был риторический, подразумевалось - Леня, который был к тому моменту уже женат, имел ребенка, отдаст его в дом инвалидов. Эта мысль мучила Свету...

Спасибо, что перетащили,.

А детективный рассказ о детективе имеет продолжение?

Вы имеете в виду, объяснение? Нет, объяснения мы так и не нашли. Это не детектив, это абсолютно загадочная история, хотя и правдивая на все 100%. Я очень рациональный человек, ни в какую мистику никогда не верила и сейчас не верю, но из песни слова не выкинешь. Всё это имело место быть. Из этой серии у меня есть еще истории. Вот одна из них - о загадочной пропаже паспорта моей мамы

ПРОПАВШИЕ ВЕЩИ.

2. ПАСПОРТ.

Несколько лет назад мама моя перенесла инсульт, привезли ее из больницы, была лежачая, так что ее сразу списываем со счетов. Остаемся мы с мужем в качестве подозреваемых. В чем подозреваемых? В пропаже ее паспорта. Паспорт (немецкий серый Reisedokument) брали с собой в больницу на всякий случай, привезли обратно, положили на место - в орднер с ее бумагами, в такой пластиковый файлик со всеми оригиналами и переводами ее документов. Месяца через полтора вспомнили, что у него срок годности паспорта заканчивается, надо менять, полезли в ее орднер - нет паспорта! Все есть - свидетельство о рождении, свидетельство о браке, о смерти мужа, все переводы - паспорта нет! Все, вообще все без исключения папки и орднеры перерыли - ничего, сыну пожаловались - он все пересмотрел, все шкафы на всякий случай пересмотрел, даже на полках с бельем искал (вспомнил историю с Рексом Стаутом), навел идеальный порядок везде - паспорт как в воду канул. Ну, покончили с поисками, заявили о пропаже, сделали новый. На этот раз положили вообще в отдельный файлик, чтобы среди других документов не затерялся.

А года через два вдруг понадобилось мамино свидетельство о рождении и его перевод, залезла я в файлик с мамиными документами, а паспорт старый там лежит. Ну как это объяснить? Мы же все по листочку перетрясли, все по сто раз перепроверили, каждый по отдельности - я, муж, сын... Не было там паспорта. Ну откуда он взялся? Черная дыра, не иначе - сначала взяла, потом вернула.

Это не детектив, это абсолютно загадочная история, хотя и правдивая на все 100%.

Действительно, загадка...думаю, что ей есть своё объяснение, просто не пришло время.

ПРОПАВШИЕ ВЕЩИ

3. ЖУРНАЛ

Истории со всякой печатной продукцией у меня начались раньше, в конце восьмидесятых, но менее мистические, так что особого значения я им не придавала. Происходили они обычно белым днем, а не ночью, так что с "Лунным камнем" аналогии не просматривались. И ничего никогда не находилось.

Однажды пропала книга о Герцене, которую я получила в нагрузку к чему-то дефицитному. Тогда это практиковалось: билеты на спектакль или концерт, куда все рвутся, а к ним в нагрузку - русский народный хор, книги Пикуля или Стругацких, а к ним в нагрузку - что-нибудь завалявшееся, никомуне интересное. Биография Герцена была большого формата, но тонкая, с острыми углами, я пристроила ее между двумя фантастическими романами, чтобы острые углы не прорвали полиэтиленовый пакет с ручками (тоже дефицит!), куда я сложила все три книги. Пропажа обнаружилась дома: романы были на месте, биографии не было. Книга как таковая меня не волновала, но я честно попыталась себе представить, как из пакета могла исчезнуть твердая книга большого формата, притом абсолютно никому не нужная. Получилось плохо. Ехала я домой в автобусе, пакет держала в руках, по дороге никуда не заходила... Пакет цел, книга исчезла. Фантастика!

Журнал "Знамя" с мемуарами Лариной-Бухариной, который я взяла почитать у сотрудницы Дины, исчез тоже совершенно фантастическим образом. Рабочий день у нас начинался в 9 часов, вот к девяти все и приходили. Но в тот день, не помню уж по какой причине, я пришла на полчаса раньше. Конечно, никого еще не было, я открыла дверь своим ключом. Достала журнал, положила его на стол. Взяла чайник (мы всегда пили по утрам чай на работе, дома на это времени не хватало), пошла в туалет, набрала воды, включила чайник. И тут обнаружила, что журнала нет. Я по-прежнему была одна, никто из сотрудников ещё не появился (они, как всегда, пришли к девяти), а журнал исчез. И так и не нашелся. Никогда. Мне пришлось приложить потом массу усилий, чтобы вернуть его Дине: журналы эти распространялись по подписке, в киоске его купить было нереально. Поспрашивала всех знакомых, один из них порекомендовал мне обратиться к книжному спекулянту - "жучку", как их тогда называли. "Жучок" обещал мне добыть журнал за сборник Стругацких "Жук в муравейнике", тогда очень ценившийся. Пришлось отдать своего, хотя было очень жалко.

Ну, и еще были истории, все пересказывать неинтересно...

- Мама, в тебе есть что-то аномальное, ты создаешь искривление пространства, куда проваливаются предметы, - шутил мой сын.

- Но у меня никогда не пропадают ни вещи, ни деньги, ни ключи, ни очки, ни даже носки... Только книги, - возражала я.

- Погоди, еще не вечер, - обнадеживал меня сын

Как в воду глядел. Однажды пропала наша машина, тоже совершенно необъяснимым образом, причем впоследствии опять же нашлась... Это тоже замечательная история, правда, из другой оперы, было много предположений, как это могло произойти, в том числе и у полиции... Когда-то я здесь об этом уже рассказывала, только на другом форуме, может, найду...

Действительно, АНОМАЛИЯ... Бермудский треугольник... Филадельфийский эксперимент...

очевидное- невероятное !

ПРОПАВШИЕ ВЕЩИ

4. МАШИНА

Произошло это лет 10 назад. Утром в субботу поехали мы на машине за продуктами на неделю, вернулись, поставили ее на свое законное место в подземном гараже. А вечером в ту же субботу мужнина кузина с внуком прилетала, мы должны были их встречать в аэропорту. Спустились в гараж - машины на месте нет! Мы оба от изумления дар речи потеряли, муж застыл, как громом пораженный, еле я его из ступора вывела. Но что делать, не до переживаний, надо срочно в аэропорт ехать, сестру встречать...Вызвали такси, встретили, успели, слава богу.

В понедельник муж на работу ушел, а я пошла в полицию. Заявление подавать об угоне. Написала, полицейский стал меня расспрашивать про машину - как исчезла, при каких обстоятельствах, ну и вообще всякие подробности, включая особые приметы. Я выложила все, как на духу. Он меня выслушал внимательно, подумал и говорит: такие машины не воруют. Марка не та (Nissan), возраст не тот (6 лет), да ещё и вмятина на боку - ну кому такая машина нужна, еще угонять ее? Я согласилась, говорю - это точно, нам нужна, а больше никому, но сути дела это не меняет. Ведь она исчезла! Из подземного гаража! Утром была, а вечером - уже место пустое! Тогда он завел песню насчет того, что, может, мы куда-то на ней все же ездили уже после закупок, где-то ее поставили, а потом забыли, где. Им такие случаи из практики известны. Намекал на склероз. Или болезнь Альцгеймера. Но я такую версию отмела - твердо стояла на своем: после закупок никуда больше не ездили, готовились к приему гостей, готовили-убирали, не до того было. И вообще, склероз - не грипп, это грипом болеют коллективно, а склероз у каждого свой личный, индивидуальный, не мог у нас обоих в одночасье, без всяких звоночков, склероз развиться, и вообще для склероза и болезни Альцгеймера мы еще достаточно молоды. Ну, ладно бы, забыли, где поставили (с туристами где-нибудь в центре города такое вполне может случиться, верю), но мы же не туристы, мы у себя дома. Полицейский намекнул, что это мог быть кто-то, кто вхож в наш дом или даже мой муж (я подозрений не вызывала - я не вожу машину). Нет, чужих в доме не было, а подозрения насчет мужа вообще бред, ответила я. Ну как мог мой муж средь бела дня тайком выйти из квартиры, перегнать машину, а потом забыть не только, где он ее поставил, а и что вообще на ней куда-то выезжал?

Не знаю, убедила я его или нет, но заявление он у меня принял. Однако я так поняла, что никто нашу машину искать не будет, потому как дело это гиблое. Кого искать-то? Единственный разумный план действий - получить от страховой фирмы деньги, раз страховка от угона есть, да купить новую машину. И не морочить людям головы. Но мы тем не менее никак не могли успокоиться, все размышляли о таинственной пропаже, пытались найти объяснение.

По зрелом размышлении становилось ясно, что ничего таинственного в исчезновении машины не было. Угнать машину из подземного гаража в нашем доме ни для кого не проблема. Достаточно войти в дом. Сделать это может любой, для этого не нужно иметь ключ от входной двери, достаточно позвонить, сказать "Packetpost" - и кто-нибудь откроет, не один, так другой. Попасть в гараж пешком можно через подъезд, без ключа, и выехать на машине тоже, ворота при выезде открываются автоматически.

Мы занялись поисками сами. Бестолку: видеокамеры там, конечно, стоят на воротах, хаусмастер снимки нам распечатал с субботней пленки (много), да только на снимках этих ничего не разобрать было: ни марки машины, ни цвета, ни лица того, кто сидит за рулем. Бесполезные совсем оказались съемки на видеокамеру. Пришлось смириться с тем, что придется покупать новую машину.

Свекор еще тогда жив был, он больше нас расстроился, ходил по окрестным улицам, все смотрел - нет ли ее где? Это он насмотрелся передач по русскому ТВ, где рассказывали, что, бывает, машину угоняют, ставят ее на парковку недалеко от места угона, и там бросают, если видят при ближайшем рассмотрении, что она не соответствует нужным критериям. Как раз наш случай. Все обошел свекор - безрезультатно, машину как корова языком слизала.

Нашли мы ее совершенно случайно. Пошли пешком (машины-то нет) на ближайший Bauernhof за свежими овощами, а когда возвращались, решили срезать путь - прошли наискосок через бесплатную парковку возле железнодорожной станции. Я ее и не заметила, а муж сразу засек, говорит - смотри, наша машина! Я думала, он имеет в виду, что похожая, а он - нет, не похожая, а именно наша, вон, смотри, и вмятинка на левом боку... Стоит брошенная, вся грязная, пыльная, какими-то рекламными листочками обклеенная... Но не взломанная, и никаких торчащих проводов, ну, как в кино показывают - если нет ключа, можно машину завести с помощью проводов, напрямую. Далековато от нашего дома - в двух трамвайных остановках брошена, свекор мой так далеко не заходил, вот и не нашел.

Позвонили мы в полицию, сказали, что нашли, объяснили, где, объяснили, что забрать не можем - ключей уже нет, отослали в страховую фирму. В общем, попросили их забрать. А сами ушли домой. Полицейский пообещал - да, разумеется, заберем. Через полчаса звонят - нет вашей машины. И к нам с претензиями - вот вы ушли, нас не дождались, а в это время кто-то опять вашу машину угнал, не надо было уходить, надо было нас дождатья. Мы не поверили - месяц стояла никому не нужная, а тут вдруг за полчаса исчезла. Ладно, сказал полицейский, мы сейчас за вами заедем, поищем вместе. Приехали трое - два мужика и женщина, другие - того, кому я отдавала заявление об угоне, среди них не было. Мы вместе поехали на стоянку. Конечно, машина там была, никуда не делась. Как они могли ее не заметить - ума не приложу. Ну, отволокли они ее на какую-то свою стоянку, она там стояла, пока страховка нам ключи не вернула.

В общем, свекор мой оказался, похоже, ближе всех к разгадке. Угнать из гаража угнали, но далеко не уехали, а расмотрев как следует, бросили. У нее только цвет был красивый, нестандартный, а больше ничего в ней ценного не было. Правы были полицейские: такие машины не угоняют. Вроде всё ясно, только одна загадка все же осталась неразгаданной: как двери-то угонщики без ключа открыли, как завели, как закрыли?

ГОСТЕВОЙ БРАК

Полина и Гена были моими сокурсниками, мы вместе учились 8 месяцев на языковых курсах в Кобленце. Курсы были серьезные. Нас не просто обучали грамматике, чтению, переводу, учили говорить (в основном пересказывать тексты своими словами), но читали лекции по политике, экономике, государственному устройству Германии. Заниматься приходилось много, по 8 часов на курсах, да еще по полтора-два часа дома. Если учесть время в пути до курсов и обратно (3 часа) да время на сон, свободного времени почти не оставалось. Нам-то еще было не так страшно - у нас были родители, они что-то готовили, стирали, убирали, я была почти освобождена от домашних дел, занималась ими только по выходным. У Полины было хуже: помочь ей было некому, а работы было вдвое больше, чем у нас: кроме своей семьи (муж, сын, старенькая мама), на ней была еще семья покойной сестры (ее муж и двое детей). Так что на домашние задания никогда у Полины времени не хватало, занимался муж Гена - он учил немецкий язык основательно, отдаваясь ему со всей страстью неофита.

Чтобы получить сертификат об окончании курсов, надо было сдать 7 экзаменов, пересдачи были запрещены. Достаточно было одной неудовлетворительной оценки, и к остальным экзаменам тебя уже не допускали. Полина срезалась почти сразу - диктант она еще написала, а за грамматику получила неуд. Так что вместо сертификата об окончании курсов получила бумажку, что курс немецкого языка она прослушала. К этому она была готова, идти дальше учиться не собиралась, Гена сертификат получил, а она обойдется. "Главное - мы уже в среде, язык должен сам придти", - говорила она на полном серьезе. "Так-то оно так, вот только когда?" - спрашивала я.

Гена (в прошлой жизни инженер-энергетик) диплом подтверждать не стал. Мой муж подбивал его пойти на программистске курсы, были тогда - шести-, десятимесчные. Он на уговоры не поддался, сказал - не потянет. Решил сделать Ausbildung, стать просто электриком. Откуда у него взялась идея, что он на это способен, я не знаю. Но он честно отучился два года и получил соответствующую бумажку. Бумажка не помогла: электрики требовались, но была одна проблема: они должны были уметь работать на высоте, причем по большей части без страховки, а Гена, как выяснилось, боялся высоты. АА слал Гене ангеботы пачками, Гена отбрыкивался - надеялся, что в конце концов найдется что-нибудь для него подходящее, без работы на высоте. Ничего не находилось.

Полина тем временем нашла работу в Каритасе, без оплаты. Просто пришла и сказала - я хочу помогать людям. Её стали посылать к одиноким старикам и старушкам, лежачим или не совсем - посидеть с ними вечером, или ночью, или в субботу-воскресенье, или когда родственникам нужно куда-то уйти на часок-другой. Не совсем сиделкой - для этого у нее не было образования, а просто посидеть рядом, поговорить, чем-то помочь, чтобы человеку не было страшно, (а, как выяснилось, очень многим страшно оставаться одним, даже когда они еще не выжили из ума, ни в чем не нуждаются и к ним регулярно приходят люди из Ambulante Pflegedienst).

Старушки и старички жалели полунемую Полину, не она их развлекала - они учили ее говорить, они чувствовали себя нужными. Они даже поставили ей правильное произношение. Когда через год после окончания курсов мы с Полиной встретились, она бойко говорила по-немецки, причем с кобленцким прононсом. В общем, она оказалась в нужной среде, и язык действительно пришел. Тогда она нашла работу уже за деньги - небольшие, конечно - ее взяли в школу, в продленку (по образованию она была учительницей, детей любила, сразу нашла с ними общий язык, со временем даже стала вести в школе кружок русского языка).

А с Геной случилось несчастье. От всех этих неприятностей - с безрезультатным поиском работы, с боданьем с биржей труда - Гена заработал обширный инфаркт и чуть не умер. Они гуляли с сыном в парке, Гена наклонился над водой и вдруг упал в озеро - лицом вниз. Вокруг было полно людей, ему тут же вызвали Krankenwagen, отвезли в ближайшую больницу. В общем, спасли.

Но после того, как его выписали из больницы, после курортного лечения, когда он, казалось бы, восстановился, Гену словно подменили. Он практически перестал выходить на улицу - боялся, часами сидел за компьютером, неумеренно ел, сильно поправился. Полина боялась, что кончится это плохо, что он превратится в настоящего инвалида, пыталась его наставить на путь истинный. Он дико сопротивлялся любым ее попыткам уговорить его вести здоровый образ жизни. Жену он стал воспринимать как злейшего врага, она стала для него раздражающим фактором, он обвинял ее во всех смертных грехах, за любое её замечание или предложение набрасывался на неё с криками: "Смерти моей хочешь! Хочешь меня до нового инфаркта довести!" Такая реакция, она понимала, может и вправду привести к нехорошим последствиям. И она ушла - сначала к матери, а потом - сняла квартиру. Сказала Гене: "Не хочу, чтобы ты и в самом деле заработал из-за меня еще один инфаркт".

Он тоже снял меньшую квартиру (была трехкомнатная). Поскольку оба они зависели от социала (он не работал совсем, она работала на базис) обе квартиры им социал стал оплачивать. Поначалу она ни телефона ему своего не оставила, ни адреса; он попросил, она сказала - не дам! От всей этой истории она ужасно устала, не столько физически, сколько морально. Но годик отдохнув, Полина вдруг поняла: 25 лет вместе - это тебе не кот начихал. Никто, кроме него, ей не нужен, она его любит и никогда не переставала любить. И он её. За год они друг от друга отдохнули и поняли, что им друг без друга скучно. Живут в одном городе, на улице встречаются регулярно, что уж тогда не зайти в гости, чисто по-приятельски, поболтать? Дальше - больше. Стали регулярно ходить друг к другу в гости. Он всегда любил готовить (она - нет), и когда они вместе жили, но после его готовки ей всегда доставалась уборка - кухня была замызгана до потолка, на всех поверхностях громоздились грязные кастрюли со сковородками, то еще удовольствие. А у него в гостях она на кухне пальцем о палец не ударит, порядок наведен еще до ее прихода - она дорогая гостья, он за ней ухаживает, тарелку на кухню не дает отнести. Я ее спрашивала - а ты, когда он к тебе приходит, тоже так, в лепешку расшибаешься? Нет, говорит, ты же знаешь - я готовлю так себе, стандартно, но он у меня в гостях не привередничает - не для того приходит, чтобы поесть. Так вот живут уже лет 15, и все довольны, никаких изменений не хотят, она по крайней мере, про него не знаю. Ездят вместе отдыхать, вместе проведывают сына, который уже женился, возятся с внуком... Съехаться назад - да ни за какие коврижки! - говорит Полина. От добра добра не ищут.