Поздравляю всех ТЫЖФИЛОЛОГов и сочувствующих с профессиональным праздником!
Говорят, вчера был День филолга. Как говорится, не вижу повода, чтобы не выпить
отметить! 😜
Нижеследующий текст Дина когда-то вывесила на одном из форумов. Я как честный человек слямзила позаимствовала и слегка подредактировала. Предлагаю вниманию завсегдатаев
Есть профессии Тыжврач, Тыжпрограммист, Тыжфотограф. А есть Тыжфилолог.
Тыжфилолог – это какой-то странный человек без профессии, которого можно заставить делать все, что угодно.
Тыжфилологу не нужны словари – они у него в голове, все-все, включая старославянский, семантический, арго и орфографический за 18-й век.
Тыжфилолог обязан знать не только всех писателей с момента изобретения письменности и по сей день, но и все их произведения. И цитировать их, конечно, с ходу, с любого места, в любое время суток, по заказу – вот с пятьдесят второй страницы, с третьей строчки сверху.
Тыжфилолог обязан и горит желанием поправлять всех, обещающих, что они "перезвóнят", и заказывающих на "своё день рожденье" "крепкое кофе".
Тыжфилолог знает любое слово русского языка, от каннеллюры до тритикале, от жерарки до бырра и папанаки.
Тыжфилолог всегда знает единственно верный способ расставить знаки препинания, даже если возможны вариации, и обязательно помнит авторский стиль расставления знаков препинания всех писателей в каждом произведении.
Тыжфилолог знает значение всех слов русского языка и всех остальных языков, включая алфендио и кандас.
И, конечно, тыжфилолог умеет говорить на всех языках Европы, а также на всех возможных диалектах.
Тыжфилолог никогда не может допустить опечатки.
Тыжфилолог всегда готов написать вам любой текст на совершенно любую тему любой длины. За день. В свой день рождения. Какие деньги, он же ради собственного удовольствия старался.
От себя добавлю: Тыжфилолог в любое время суток напишет для вас стихотворный спич любого размера, на любую тему, так как муза в обнимку с Пегасом практически приклеены к его плечу, примерно так же, как попугай ара к плечу шарманщика.
Все!
Тыжфилолог обязан и горит желанием поправлять всех, обещающих, что они "перезвóнят", и заказывающих на "своё день рожденье" "крепкое кофе".
Всё, уже не поправляют)))) уже кофе ведь можно и так, и так... скоро, наверное, примут и в женском роде )) дайте мне, пожалуйста, крепкую кофе))
Тыжфилолог обязан знать не только всех писателей с момента изобретения письменности и по сей день, но и все их произведения. И цитировать их, конечно, с ходу, с любого места, в любое время суток, по заказу – вот с пятьдесят второй страницы, с третьей строчки сверху.
"Я слово позабыл, что я хотел сказать, и мысль бесплотная в чертог теней вернется.! (с)
Так звучит более романтично
Празднуйте День библиотек в библиотеке!
Ну, разве что в виртуальной...
Вот и поэт М. нас в праздник порадовал новым замечательным стихотворением!
Вот и поэт М. нас в праздник порадовал новым замечательным стихотворением!
И не одним! Уж радовать, так радовать, чего мелочиться!
Поздравляю всех тех, для кого эта дата не формальность с Днем рождения Александра Сергеевича!
Альзо. Сегодня день русского языка!
Поздравляю всех, ощущающих свою причастность к великому и могучему!
Поздравлю всех русаков за рубежами Отечества за ваши мюхе, за то что вы - носители нашей мутершпрахи шпайхиваете ее в первозданной чистоте и неизбывности. Абер кто как ни мы должны нашим ойгенным байшпилем цайген молодежи, что мы, блин, сохраним ее, русскую речь, великое русское слово. Респект всем, кто борется не только с заимствованиями в руссишен шпрахе, но и с фортуртайлями о руссаках про медведЕЙ с балалайками и, выходя в люди, лассен медведя в избе, а балалайку в сенях. На нас же смотрит, блин, вся Ойропа! Нашей же культурой все они бегайстерн! А язык - это грундлаге дер культуры. Так не допустим же, чтобы наши дети в нем энтойшнулись!
Свободным и чистым его пронесем и внукам дадим и от плена спасем
Навеки!
Глубочайшая мысль или страсть дремлют в книге, как самородки в шахте, пока равный по уму и сердцу не откроет их и не предаст гласности.
Если чтение возвысило ваш дух, если оно внушило вам благородные и отважные чувства, значит, книга хороша и создана рукой мастера.
Произведение, которое читают, имеет настоящее; произведение, которое перечитывают, имеет будущее.
Книга — памятник ушедшим в вечность умам.
Книга — это духовное завещание одного поколения другому, совет умирающего старца юноше, начинающему жить, приказ, передаваемый часовым, отправляющимся на отдых, часовому, заступающему его место.
Улучшать нравы своего времени — вот цель, к которой должен стремиться каждый писатель, если он не хочет быть только «увеселителем публики».
Общество находит в литературе свою действительную жизнь, возведенную
в идеал, приведенную в сознание.
Писать прекрасно — значит одновременно прекрасно мыслить, прекрасно чувствовать и прекрасно выражать, то есть обладать в равной мере умом, душою и вкусом.
Оригинальнейшие писатели новейшего времени оригинальны не потому, что они преподносят нам что-то новое, а потому, что они умеют говорить о вещах так, как будто это никогда не было сказано раньше.
Литература — благородное призвание, но только тогда, когда она служит миру, жаждущему просвещения и блага, а не бездонной утробе, требующей насыщения и ублажения.
Искусство — могучее средство исправления людского несовершенства.
Литература, в которой не бьется тревога совести, — это уже ложь.
Источник всякой поэзии — глубокое ощущение невыразимого.
Стихи — полет на коне, проза — хождение
пешком. Пешком уйдешь дальше. На коне доедешь быстрее.
Поэта рождает не дар творческого вымысла, а дар одухотворения.
Поэт должен опережать свою эпоху, чтобы поравняться с потомством.
Истинные поэты всегда пророки.
Философия в поэзии — все равно что серебро в колокольном сплаве.
Любая литература, которая отказывается по-братски шагать в ряду с наукой и философией, есть литература человекоубийственная и самоубийственная.
Книга, которая не стоит того, чтобы читать ее дважды, не стоит и того, чтобы читать ее один раз.
"Если бы я посвятил характеристике миссий и судеб каждого из русских вестников, даже ограничив себя при этом границами искусства слова, хотя бы по одной главе, получилась бы отдельная, свыше двадцати глав содержащая работа. Я вынужден поэтому обойтись минимальным: числом характеристик, неразвернутых и совершенно афористических, и суждения мои об этих деятелях неизбежно будут иметь вид сообщений, почти лишённых аргументации. Я принуждён миновать, не останавливаясь, эпохи Ломоносова, Державина и Карамзина и начать группу метаисторических характеристик с того, чьё имя издавна привыкли связывать с началом золотого века нашей литературы.
О Пушкине, как это известно всякому, существуют горы исследований, высказывались тысячи суждений. Да позволено мне будет присовокупить к этим характеристикам ещё одну, сделанную под таким углом зрения, какой-до сих пор не учитывался: под углом зрения метаистории.
Под этим углом зрения миссия Пушкина заключается в том, что, создав ёмкий, гибкий, богатый и чрезвычайной выразительный литературный язык и великолепный стих, он этим дал решительный толчок процессу развития всенародной любви к языку, к слову, к стиху и к самой культуре языка как основного средства человеческого общения; вооружил следовавших за ним во времени творцов этим совершенным средством для выражения любых идей и чувств; разработал ряд необходимых для этого новых жанров и сам возглавил процесс художественного выражения этих идей и образов.
Какие же это идеи и какие именно образы?
Во-первых, это – идеи, связанные с задачей разоблачения демонической природы государства и с укреплением комплекса освободительно-моральных устремлений отдельной души и всей нации. Сюда относится идея о непрощаемости преступления, совершённого верховной властью, то есть сознание несостоятельности той власти, которая основана на нарушении этических норм (ода «Вольность», и особенно «Борис Годунов»). Сюда же относится идея неразрешимости ни в рассудочно-логическом плане, ни в плане гуманистической совести противоречий между личностью и государством, между личностью и демонизированными законами мира («Медный Всадник»). С этим же связана и идея противостояния между низшей, самостной свободой личности и общественной гармонией («Цыганы»). – Эти идеи, воздействуя на сознание множества людей, приобщавшихся литературе, подготавливали его, в конечном счёте, к идее-выводу о примате этики над государственным началом, то есть о желательности – хотя и утопичности для настоящего времени – установления высокоэтического контролирующего и направляющего начала над аморальным государством.
Второй цикл идей был связан с задачей изменения отношений христианского человечества к Природе. В основном, это была идея-переживание Природы как начала объективно прекрасного, ни в коем случае не осуждённого и не враждебного, хотя и обладающего такою стороной, которая принуждает зачастую воспринимать Природу как начало равнодушное и безучастное к человеку. При этом, однако, ощущение её безучастности не препятствовало переживанию Природы как начала субъективно любимого. Эти переживания, нашедшие своё выражение в большом количестве первоклассных по форме стихотворений и отдельных мест в поэмах, подготавливали сознание к выводу о возможности какого-то – пока ещё смутно мечтаемого – нового вида отношений и общения с Природой: радостно-чувственного, дружественного и в то же время ни в коей мере не греховного.
Это переплеталось с новым восприятием самого процесса жизни в её повседневном облике: в обнаружении элементов поэзии и красоты и в озарении ими низших, будничных слоёв человеческой жизни. Всё это, как и предыдущее, шло вразрез с заветами аскетического периода и прокладывало дорогу к пониманию далёких грядущих задач Розы Мира – задач пронизывания духовностью и религиозно-поэтической стихией всех сторон жизни.
Третий цикл идей был связан с задачей вскрытия нового, углублённого смысла человеческих религиозных устремлений к Вечно-Женственному, и в этом, мне кажется, сказалось не только веяние Навны, но и самой Звенты-Свентаны.
К этому циклу относится идея Вечной Женственности, как трансцендентного космического начала, какое бы то ни было выражение которого в конкретной человеческой множественности или в отдельной женщине – немыслимо и невозможно («Рыцарь бедный»); и – антиномичная идея Вечной Женственности как присущего человечеству начала, обретающего – не воплощение, конечно, но отдалённое отражение в проходящей среди нас прекрасной женской душе («Евгений Онегин»). Можно в «Бедной Лизе» Карамзина усмотреть первые, слабо уловленные отсветы Навны; все образы женственно прекрасного, даже все, хотя бы и робкие попытки фиксировать его в искусстве, содержат отсветы той или иной из Великих Сестёр. Ибо до нисхождения в Шаданакар с космических высот Звенты-Свентаны, то есть до XIX века, именно пребывание в Шаданакаре идеальных Соборных Душ сверхнародов делало возможным проникновение сил Женственности в человеческое "я". Но в цепи женских образов нашей литературы, овеянных тончайшим благоуханием Навны, Татьяна Ларина – первый образ, прелесть и гармония которого воздействуют через столетие на потомков с тою же силой, как и во времена его возникновения.
Далее: Пушкин впервые поставил во весь рост специфически русский, а в грядущем – мировой вопрос о художнике как о вестнике высшей реальности и об идеальном образе пророка как о конечном долженствовании вестника. Конечно, он сам не мог сознавать отчётливо, что его интуиция этим расторгает круг конкретно осуществимого в XIX веке и прорывается к той грядущей эпохе, когда Роза Мира станет обретать в историческом слое свою плоть.
И наконец, в ряде своих произведений («Капитанская дочка», «Повести Белкина», «Пиковая Дама», «Пир во время чумы», «Моцарт и Сальери» и многие другие) Пушкин поставил немало более частных психологических, моральных и культурных проблем, подхваченных и развитых его продолжателями.
Само собой разумеется, мысли, высказанные на этих вот страницах, ни в коем случае не претендуют на то, чтобы сложиться в исчерпывающую метаисторическую характеристику Пушкина. Это лишь первый опыт в данном направлении, и я не сомневаюсь, что работы последующих поколений над раскрытием метаисторического значения Пушкина полностью затмят этот бедный черновой набросок."
http://rozamira.org/rm/htm/rm10-2.htm
Тень Лореляй, спасибо, вы закрыли мне глаза! Глаза я раньше шибко выпучивал, пытаясь филолога в себе разглядеть. Из одиннадцати пунктов( сразу вспомнилось "Одиннадцать минут"), мне соответствуют только последних два. То есть,я, на 20 процентов тыжефилолог, а на 80 неизвестно кто! И как мне с этой неизвестностью примириться? Как жить дальше, зная,,что на 80 процентов состоишь из нетыжефилолога. Теперь ведь выяснять тщательно придётся, что там в основе то восьмидесятипроцентной. Кровь сдавать на анализы, хромосомы на исследования отсылать? Я вспомнил вирши, напоминаю, что позиционирую себя с Животным. Вирши на тему анализов.
Я б жить хотел в ветеринарной лаборатории.
Сдавать на анализ и кровь, и слёзы,
А слова эти войдут в историю
Страны, умершей от перевозы.
Да, действительно , теперь ещё более явственно ощущаю, яженефилолог на 81.818182%, может яжематематик.