Зачем нам северный ледовый путь,

Что нам возить по этому маршруту.

Сердить зиму и Арктику дразнить,

Какого ждём от этого вот проку?

Не сдаст нам Арктика своих владений,

А усложнит нам только жизнь

Той своей силой вдохновений.

Попортит нам лица пейзаж.

Уже два года нас предупреждает

Вот тем прелюдиям беды.

В ней есть тот холод, о котором человечество не знает,

Среди вот этой сказочной мечты.

Алтайский край, Сибирь вся в сказке,

С Арктикой договариваться надо нам.

А не вершить свои побаски,

Мир создан таким, и он такой.

Чтобы руководить такой страной, надо уметь думать,

А не брать все мысли с потолка, чтоб так в стране всю жизнь унизить.

Ты разорил всё, что только смог, душа тебе вот не подвластна,

Остался у тебя лишь слог, да грязь вот та, что так ужасно.

Кто верит в эти твои сказки, что ты им двадцать лет уж говоришь,

Но это тоже до поры, наскучат скоро кувыркаться, не видя кроме суеты.

Ты правишь ради того, чтобы править, страна, народ тебе не нужны.

Что только те, кто деньги могут славить, на них завязаны узлы.

Что делать, кроме денег, ты не знаешь, латаешь дыры ими власти этой,

И только в деньгах ты с ними понимаешь, собрав вокруг себя навоз.

Без вольный, дикий, недалёкий, а с ними хлама страны везёшь воз

По кочкам Родины богатой.

Чем больше слушаем и видим,

Тем страшнее становится мир.

Как будь – то, кто – то с нами рядом,

Для нас вот строит этот тир.

Убийства, алчи и наживы,

К чему так падок человек.

Вокруг крестов одни могилы,

А двадцать первый катит век.

Загадка вовсе не в природе,

А в происках того ума.

Что здесь гуляет на свободе,

Почти вот, как тот сатана.

Зовите Отца- Бога ради жизни,

Смотрите ей одной в глаза.

Для неё рождайте свои мысли,

Пусть тьма исчезнет навсегда.

Закон вступит в силу об отмене с нас поборов,

Только с первого лето числа.

А выборы вот будут в марте,

Такой закон вот, как всегда.

Их двадцать лет нам собирали.

В те закрома большой страны.

Глаза вот ими завязали,

А отвечать должны сыны.

Закрыли бойней те прорехи,

Что десять лет нам ковырял.

Мол не увидят те огрехи,

Так глубоко их запихал.

А гибнут наши братья, люди

И он туда их всех послал.

В стране ходил, как тот Мамай

Видать на много даже хуже.

Одну беду всегда искал,

И преподнёс её на блюде.

Ему сказали, что с ним шутили,

А он вот то не понимал.

Опять бежит бегом вприпрыжку,

Боится видно опоздать.

Чтобы прибрать к рукам кубышку,

И боль в неё всю запихать.