Яков Есепкин
На смерть Цины
Шестьсот четвертый опус
Положатся Христу васильки,
Яко роз и шиповья не станет,
Отберем юровые цветки,
Их ли Смерть о тернице достанет.
Будет венчик тяжеле креста,
Пречернее церковных лампадок,
Ах, багряная цветь излита,
Вертоград наш разорен и падок.
И не станется горних огней,
И начинут светила клониться,
И тогда от кровавых теней
Мы соидем, чтоб ангелам сниться.

ЖЫвучая, зарраза...

Яков Есепкин
На смерть Цины
Шестьсот пятый опус

Хватит мертвым сирени златой,
Ангелочки ль ее пожалеют,
Были мы во когорте святой,
Всё еще наши тернии тлеют.
Расточатся благие огни,
Соцветут пятилистья в июне,
Так зардеются розы одни,
А горели и святые втуне.
Нет распятий иродских черней,
Та сирень холодит камелоты,
Всем и хватится наших огней,
Сколь не будет для гробов золоты.
Шестьсот шестой опус
И бывает серебро в крови,
Сколь огоням червонным точиться,
Ко Христосу взалкаем: живи,
Мы и мертвые будем влачиться.
Вот приидем к Нему без венцов,
Червотечное сребро уроним,
Различит ли одесных певцов,
Хоть сочествует нас Иероним.
А терничным не цвести лучам –
И преминем иродские версты,
И тогда лишь Господним очам
Зримы станут кровавые персты.

Яков Есепкин
На смерть Цины
Шестьсот седьмой опус

Преточатся волошки в лугах,
Исцветут золотые рамоны,
И тогда о мирских четвергах
Станут бить кровеимные звоны.
Веротерпцев искать со огнем,
А и мы мировольно горели,
С полевой ли дороги свернем,
Не обминуть сие акварели.
Эти блеклые краски легки,
Полыхать им на вербной аллее,
Мы ж Христосу несли васильки –
Звонов цветик любой тяжелее.

Яков Есепкин
***
Во цвете лет умершей дщери
Из слез надгробье отыскав,
Толкнем притворные мы двери
И тронем Бога за рукав.
Вечор сбиралися здесь гости,
Гремели келихи с вином,
Со рукавов их белы кости
Всё разлетались под окном.
Ты, Василисушка, рукою
Махни и лебеди взлетят,
Наполни брагой колдовскою
Потир – испить они хотят.
И что прислали див успенных
Трапезу с Господом свершать,
В отруть настоев мертвопенных
Неможно яду подмешать.
Держали души мы во аде,
Клеймили желтью их с огнем,
Теперь и в дьявольской осаде
По смерти жаром полоснем.
Высоко ж нети пресвятые,
Мирская точится молва,
И всё ко Господу пустые
Мы воздымаем рукава.

А сам Яков Лесепкин как себя чувствует?

есёпкин закусив удила
прыжками брал балконный мрамор
но не задача
цина отмочила
успев помрэ

ошалело строчИт тамагочи,
лабает вовсю фармазон.
одержимую леду замочим,
закатаем ее в бетон.

Яков Есепкин
***
Мы расстались, но, Боже, доныне
Твои слезы -- к карату карат.
Поклоняясь небесной твердыне,
Звезды смерти неровно горят.
Долго млечная пыль осыпалась
В померанцев полночный букет,
Вот у ангелов ты и осталась,
Как побитый огнем первоцвет.
Ночью он всекупальскою тлеет,
Мертвым юнам дарит благодать,
В небоцарствиях горних алеет,
Здесь не могут одесных предать.
Разве ангелы наши цетрары
Зрели в неге восковий свечных,
Пили с нами хмельные нектары,
Ожидали из странствий земных.
А теперь претрезвели покои,
Царских емин столы не держат,
Вазы севрские розы-левкои
Тлят остьем и в зерцалах дрожат.
Зеркала эти вечностью биты,
Всё ириды мелькают одне,
Где серебро и смерти графиты,
Нощь темней еретички в огне.
Где сейчас наши алые свечки,
Время им возгораться-цвести,
Херувимские кровью сердечки
Обводить и чудесно тлести.
Ставь, братия, холодные вина
И хлебовниц изыски на мел
Скатертей, именитств сердцевина
Днесь для тех очевидна, кто бел.
Зря мешали нам белые сучки,
Мы со Господом лишь говорим,
Левоперстные жалуем ручки,
Хорошо, хорошо ведь горим.
То серебро, о коем пеяли
Херувимы в эдемских садах,
С течной кровию иды ваяли,
Сех фигурники тлятся на льдах.
Знай, мы столько избыли страданий
Ибо к присным цветам вознеслись.
Только после прямых попаданий
На века разрывается высь.
Если можешь ты зреть и сквозь нети,
Муку смертную благослови,
Надо мною созвездия эти,
Словно вечные раны в крови.

Цина - бессмертна?!

А я вот фсё думаю, ихто над собой как аффтаром и нами как чЕтателями так (изредка изящно, а чаще - пушкинга выноси) издеваецца? Поскольку у Гео с ч/ю катастрофически плохо, подозреваю Блинстарого, хотя и другие варианты возможны. Ваши ставки, Господа-Дамы?

Блинстар не способен на такую подлость даже по крайней пьяни. в профиле указан Минск. похоже, это Лукашенко нас троллит и не только нас
www.zabougornov.org/phpBB/viewtopic.php?p=55799&sid=bcba25c915f303faa89c5...
- здесь каммент интересный
http://forum.ribca.net/ibf_new/lofiversion/index.php?t123741.html
http://217.74.42.7/forum/posts/list/27602.page
и т.д.

Блинстар способен на ЛЮБУЮ подлость.

поэты - люди слабые:)

слабые - не обязательно, подлые. ога?(я надеюсь)

по-моему, подлость - разновидность слабости.

Пасипа, за ссыль. Ловите в ответ:
http://forum.ingenia.ru/viewtopic.php?id=25750
Там, кстати, один читалковский персонаж себя проявляет
Впрочем, не в персонаже дело. Я просто хочу понять, что движет такими, как Есепкин. Тут ведь либо полная клиника, либо некто, исписавшийся по самоё не балуй, стебётся в своё удовольствие. Склоняюсь ко второму варианту)

мерси

:)))))

я тоже поначалу думала, что мурманский прикалывается. но все оказалось намного серьезней признаться, я хотела написать есепкину на стихире, чтобы он угомонил свою очумелую леду. но написать ему невозможно, он заблокировался. видимо, не одну меня он довел до ручки.

Давайте без переходов на личности.

Вспомнила сашины слова о том, что поэтический мир тесен - я там еще одного знакомого узрела.)