То ли ангел пролетел, то ли демон
Оказался слишком смел – прыгнул в небо…
Кто-то стукнул мне в стекло. Кто потрогал?
Кто задел его крылом?.. Или рогом?

Испугался что ли я? Осмелел ли?
То кляну судьбу свою – синдереллу,
И тужу, мол, сирый я и убогий,
То за все благодарю: «Слава Богу!»

И теперь хочу припасть то к кринице,
А то к луже в грязной ямке от копытца.
То молиться я хочу, то браниться…
Жажду хочется унять – не напиться.

Напиться

Вновь по булыжной мостовой
Куда - не зная,
Брел бедный путник в дождь и зной,
Едва шагая.
Не поднимая головы,
Не глядя в лица,
Склонился к луже дождевой,
Чтобы напиться.

Склониться

Усталый день склонился к ночи,

Затихла шумная волна,

Погасло солнце, и над миром

Плывёт задумчиво луна.

Долина тихая внимает

Журчанью мирного ручья.

И тёмный лес, склоняся, дремлет

Под звуки песен соловья.

Внимая песням, с берегами,

Ласкаясь, шепчется река.

И тихо слышится над нею

Весёлый шелест тростника.

Журчанье

Люблю, Чимган, твои луга,
Сиянье голубого свода,
Весёлое журчанье ручейка —
Дитя родного ледника седого.

ледник )

Ни на одном из девайсов

Не откроются неудобные ссылки,

Как веки бойца,

Спешащего к маме домой в коробке из цинка.

С ухмылкой директор кровавого цирка
Билетные корешки считает.
Но ледники растают,
Ледники растают...

веки

Только закрою горячие веки

Райские розы, райские реки...

Где-то далече,
Как в забытьи,
Нежные речи
Райской змеи.

И узнаю,
Грустная Ева,
Царское древо
В круглом раю.

рай)

«Ад и рай — в небесах», — утверждают ханжи.
Я, в себя заглянув, убедился во лжи:
Ад и рай — не круги во дворце мирозданья,
Ад и рай — это две половины души.

половинка души)

Она жила… Летала понемножку, Пила глинтвейн, смеялась невпопад… На небе рисовала осторожно Осенний дождь, но чаще снегопад… Бывало злилась, обжигая руки, Пытаясь удержать в них звездный свет… Всегда грустила… И скорей от скуки Следила за движеньями комет. С кошачьей грацией ходила в магазины, С азартом обустраивала дом… И все-таки… она всегда грустила…. Всегда грустила, думая о нем. Его искала в каждом человеке. Его звала одна в ночной тиши… Она жила… Но в этом шумном веке, Была лишь половинкою души…

век)

Ты не-такой. Ущербный. Увы. Облом.
Значит, тебе сюда, дорогуша. Хай!
Дом тебя встретит острым своим углом:
Всё, заходи. Прикуривай. Выдыхай.
Спросят тебя – ответь, если бьют – не ной.
Голову в холоде, бритву – в руке держи.
Лес в коридоре черной пророс стеной,
В стенах тайник, а в тайнике – ножи.
Плющ зарастил заброшенный кабинет,
Кровь залила разукрашенный туалет…
Времени нет. Времени – правда – нет.
Как ты не понял, парень, за столько лет?
Жри штукатурку, вой на луну, кури.
Вслух о мечте заветной не говори.
Спросят – ответь. Вызывают – иди на бой.
А победишь – оставайся самим собой.
Стены орут, покрываются окна льдом,
Мы так играем – сколько веков подряд?

Я рассказал бы тебе, что такое Дом.
Только словами про это не говорят.

Дом

Если я богат, как царь морской,

Крикни только мне: "Лови блесну!"
Мир подводный и надводный свой,
Не задумываясь, выплесну!

Дом хрустальный на горе для нее.
Сам, как пес бы, так и рос в цепи.
Родники мои серебрянные,
Золотые мои россыпи!

Россыпи

смотрю с небес раз в месяц повернувшись

лицом к планете тихо спящей

от брата знаю - где-то там живущие

нечасто на Меня смотрящие

но среди них встречаются порой

те кто живёт не днём а ночью

священнодействуют поэт и астроном

и poccыпь звёзд для них как многоточия . . .

они - ночные птицы

в темноте

внимание душ и глаз

приковано ко мне . . .

птицы

...Белый снег на чистой странице

Белый снег и чёрные птицы

Птицы печали что-то кричали

Понял сейчас лишь, как я был счастлив...

Снег

Перестал.

И снова сыпет снег.
Для тебя.
И для меня - для всех.
Кроме всех песков пустыни
Не узнать им его имя
Им сгорать под солнцем злющим,
Обжигающем, плюющем

солнце)

Белый снег, серый лед, на растрескавшейся земле.
Одеялом лоскутным на ней - город в дорожной петле.
А над городом плывут облака, закрывая небесный свет.
А над городом - желтый дым, городу две тысячи лет,
Прожитых под светом Звезды по имени Солнце...

город

Извините, поменяла ..это лучше)

это лучше

👍👍👍

Город грустил со мной, летел за мною следом.
Снегом вчерашним, старые кассеты, откровенья,
До одуренья вспоминала, как летала.
Твои картинки мне глаза сожгли.

глаза)

Когда я пою о широком просторе

О море, зовущем в чужие края,
О ласковом море, о счастье и горе,
Пою о тебе я, Одесса моя.
Я вижу везде твои ясные зори, Одесса.
Со мною везде твое небо и море, Одесса.
И в сердце моем ты всюду со мной,
Одесса, мой город родной!

Море

Море-море, мир бездонный,
Пенный шелест волн прибрежных...
Над тобой встают как зори
Над тобой встают как зори
Нашей юности надежды.

юность)

А когда не пью

Ситарат

Говорили нам – не ходи туда.
Там кипит война, там вокруг – беда.
Но мы перли так, как алкаш на бLядь,
И сквозь зубы там крыли матом мать.
Молодым легко ставить всё на кон.
Ядовитый дым и вокруг огонь.
Не хватает слов, не хватает сил
Рассказать, как зло я в кишках месил.
Знает только Бог. И еще Иблис,
Что такое боль, как нас там ебLи.

Я спешил вперед, пер на свой маяк,
Окровавлен рот, бешен, как маньяк.
А под коркой мозг мой еще не стих.
И я, суки, зол, как последний псих.
Я вдыхаю вонь, я мешу говно,
И на злой огонь мне плевать давно.
Сам себе – молчи, а хочу – кричать.
Я тащу двоих на своих плечах.

Ну, ты где был, Бог? Ты за что так нас?
Вот один – без ног. Вот второй – без глаз.
У обоих – fuck – нету ни хрена.
Ты их в бой под танк. Вот и вся война.
Сразу став седым – тут уж верь /не верь,
Я их пру сквозь дым, а повсюду – смерть.
А с кого спросить? Только лишь с себя.
И пришлось нести самому ребят.

Вот уже друзья, вот вокруг свои,
И сквозь злое «бля» я смотрю на них.
А в глазах у них…блин, такое там.
Мне бы взять травы – укуриться в хлам.

Сколько было травм, сколько было лет,
А те двое там – на моей спине.
Я ходил к попам, я ходил к врачу.
А они всё там, и я их тащу.
А когда не пью (засыпаю сам),
Вижу нас в строю. И они все там.
Их забыть бы в раз, да вот я не смог.

Был один без глаз… а второй… без ног.

смерть

Бессмертия у смерти не прошу.

Испуганный, возлюбленный и нищий, -- но с каждым днем я прожитым дышу уверенней и сладостней и чище. Как широко на набережных мне, как холодно и ветрено и вечно, как облака, блестящие в окне, надломленны, легки и быстротечны. И осенью и летом не умру, не всколыхнется зимняя простынка, взгляни, любовь, как в розовом углу горит меж мной и жизнью паутинка. И что-то, как раздавленный паук, во мне бежит и странно угасает. Но выдохи мои и взмахи рук меж временем и мною повисают. Да. Времени -- о собственной судьбе кричу все громче голосом печальным. Да. Говорю о времени себе, но время мне ответствует молчаньем. Лети в окне и вздрагивай в огне, слетай, слетай на фитилечек жадный. Свисти, река! Звони, звони по мне, мой Петербург, мой колокол пожарный. Пусть время обо мне молчит. Пускай легко рыдает ветер резкий и над моей могилою еврейской младая жизнь настойчиво кричит.

И.Б.

настойчиво)

тонкая шея . . . головы поворот . . .

локон . . . перчатки . . . твой сон не глубок . . .

в странном сиянии Дама идёт,

на тонком шнурке собачку ведёт . . .

настойчиво снится каждую ночь . . .

разве ты можешь собачке помочь

вывести Даму из этого сна?

ведь ясно как день - заблудилась она . . .

но снится и снится навязчивый сон . . .

однажды поймёшь, что ты в Даму влюблён.

и не захочешь проснуться с утра . . .

и здесь тебя нет . . . и Дама - ушла . . .

Дама