Login
Не для слабонервных!
223
NEW 18.01.04 22:54
Крайняя степень смерти
Серый день на исходе осени как нельзя лучше гармонирует с посещением морга.
Устойчивый запах смерти - формалин и гниение. Два пролета лестницы вниз - вонь усиливается. Но не миазмы останавливают, а память. Некоторое время назад мне снился именно этот морг, именно эта лестница... Спускаюсь. Снова встреча из сна: едва успеваю отступить, пропуская санитара, везущего мужской труп, у которого прикрыто лишь лицо, в комнату, где разномастные трупы лежат на полу штабелями...
"Вс╦ старь╦, ни одной молоденькой" -
Так сказал мне один одногруппник,
Пьяненький,
Несколько часов спустя.
Нет ничего, что может оживить мо╦ усталое сердце.
Посещение морга будоражит пять чувств,
Душа грустит, но сердце...
Вырезанное скальпелем патологоанатома,
Не бьется,
Вьется усталой, сонной мухой под тусклой лампой,
Равнодушно освещающей,
Освежеванный труп некоего г-на А.
Я помню, как вскрывали его череп:
Длинным разрезом поперек разделили седую прическу,
Затем оскальпировали - так обыденно!
Отвернули на лицо половину скальпа...
Хотелось аккуратно сказать:
- Зачем на глаза отвернули волосы? Ничего не видно и, наверное, щекотно...
Г-н А. молча, погрузившись в вечность, отлетев к небытию, отбыв в неизвестность,
Предоставил мне созерцать,
Как санитар заслонил его голову
(Нас попросили отойти, чтобы "не забрызгало")
И стал распиливать череп прямоугольной рамкой,
Одна из сторон которой была пилою.
Он вскрыл череп, удалил пленку, закрывающую мозг,
И вынул сразу оба полушария, выскребая остатки - шкырч-кырч-кырч - из черепа.
Мозг положили на специальный столик, к ногам г-на А.
В нем сделали
Множественные разрезы.
Так мы смогли лицезреть и серое, и белое вещество, и признаки атеросклероза.
- Хотите видеть гипофиз?
- Да! - сказали мы все,
(А я подумала о профессоре Преображенском).
В специальном костном углублении таился гипофиз,
Бледно-розовый, ничем не примечательный кусочек плоти,
Который выколупнули, вынули и бросили на грудь г-на А.
Когда рассекали кожу, от горла к паху, острым скальпелем,
(В прорезе показалась подкожно-жировая клетчатка),
А затем отделяли невеликий слой мяса вместе со шкурой от грудной клетки,
Гипофиз затерли, потеряли, посеяли в мясной мешанине:
Наверное, он не нес в себе информации о причине смерти г-на А., посему, не был ценным.
Затем тот, кто привел нас сюда, попросил ординатора, производившего вскрытие:
- Удали-ка грудину!
Г-н А., исполненный достоинства, лежал молча, отсутствуя.
Только окоченевшие руки (пальцы полусогнуты) подрагивали в такт
Сильным движениям скальпеля, похожего на стилет,
Вспарывавшего ребра с характерным звуком - хр-кр-хр - ломаемой кости.
Грудину вынули, доломав то, что не было прорезано.
И принялись единым куском, целостно,
Вырезать все внутренности.
- Главное - не повредить подъязычную кость!
Кто бы мог подумать, что все органы можно вынуть, вытянув их за язык из тела!
Тяжелую гроздь винограда, связку осклизлых бананов,
Напомнили мне они, взблескивающие, покачивающиеся в воздухе,
Пока их несли до столика, чтобы плюхнуть их на него, кишками ко мне.
Кишки подванивали не кровью.
Стали рассматривать, нет ли кровоподтеков на языке, разделив его надвое.
Затем перешли к почкам, которые долго выколупывали из пленок.
На одной нашли кисту.
Промерили селезенку и печень, последнюю проткнув насквозь.
(Стилетовидный скальпель отвесно упал в печень, как в масло).
Несколько раз осматривали "легкие курильщика",
"На ощупь воздушные",
Словно источенные, испачканные тонкой и частой порослью плесневидной,
Темно-серой, черно-зеленоватой, пепельно-мазутной, причудливой!
(Хотелось вымыть, промыть и очистить л╦гочные пузырьки, протечь их свежим воздухом и водой).
Выявили, что г-н А. болел воспалением.
Хорошо, что не туберкулезом, как безымянная мужская мумия на соседнем столе,
Которую, с раззявленным ртом, вскрывали без нас.
Мы застали только, как заполняли пространство черепа тряпкой,
Напомнившей мне синюю изоленту,
Да быстро и ловко, огромными стежками,
Красной ниткой, вдетой в цыганскую иглу,
Сшивали кожу черепа, вместе с волосами, торчащими в разные стороны.
Мумия была страшно худа,
Кожа - пятниста неравномерно-неявно оттенками коричнево-желто-телесного.
Вовнутрь полого тела закинули все внутренности (и даже мозг!),
Соединили кожу на груди и животе и сшили е╦ также мгновенно, как скальп.
Вот теперь мумия, скрюченная слегка налево, воссоединилась.
Мелькнула мысль, что, возможно,
Последние минуты этого некогда человека были не самыми безболезненными...
В соседней комнате бальзамировали старую женщину.
Нам е╦ показали тоже, сказав, что е╦ нет нужды вскрывать:
- Человек старый, наблюдался в больнице.
Подол е╦ был задран до груди, ноги - раздвинуты,
На правой ноге,
В месте е╦ сочленения с туловищем,
Свежезашитая, посмертно, кожа.
По животу, с двух сторон, симметрично,
Шли два ряда странных точек:
Их происхождение мне объяснить не смогли.
"Кажется, старушка перед смертью насупилась
Или постаралась вжаться в подушку,
Чтобы смерть не нашла е╦", -
Так мне подумалось, когда я заглянула в этот посмертный лик.
Хотелось е╦ укрыть,
Хотя и ей было безразлично,
Мерзнет ли е╦ живот
И голые ноги с длинными, надтреснутыми, жесткими, желтовато-старческими ногтями...
Вернемся к г-ну А.
Мы уже добрались до сердца,
Вырезанное,
(До этого взрезали аорту, в которой тоже нашлись атеросклеротические образования)
Оно было отнесено в обычном розовом грязном тазике
К обыкновенным механическим весам,
На каких базарные торговцы отпускают покупателям мясо.
(Морг вс╦ более напоминал мне мясной ряд).
Там гипертрофированное сердечко с жирком взвесили.
Принесли обратно, стали всяко кромсать ножницами.
Наверное, нашли в нем явное свидетельство произошедшего инфаркта...
До заключения я не досмотрела, ибо нас всех позвали в музей института пластинации.
Там было очень чисто, зрелищно и отсутствовал запах смерти,
(Уродцы в заспиртованных банках - ничуть не хуже, чем в питерской Кунсткамере).
Но эту часть экскурсии описывать я не буду,
Ибо в музей института пластинации пускают бесплатно всех желающих.
Завершая скорбный отчет, вспоминаю просветление, постигшее меня вечером того же дня, когда я шла домой, вновь дыша свободной осенью под серым небом.
Всем потерявшим смысл жизни, и тем, кто откладывает мгновения реальности "на потом", я настоятельно рекомендовала бы посещение морга, где живы лишь те, кто работает с человеческим материалом, крайней степенью будущего, от которого никто из нас не застрахован.
PS:Заметьте поучительное завершение рассказа.
Крайняя степень смерти
Серый день на исходе осени как нельзя лучше гармонирует с посещением морга.
Устойчивый запах смерти - формалин и гниение. Два пролета лестницы вниз - вонь усиливается. Но не миазмы останавливают, а память. Некоторое время назад мне снился именно этот морг, именно эта лестница... Спускаюсь. Снова встреча из сна: едва успеваю отступить, пропуская санитара, везущего мужской труп, у которого прикрыто лишь лицо, в комнату, где разномастные трупы лежат на полу штабелями...
"Вс╦ старь╦, ни одной молоденькой" -
Так сказал мне один одногруппник,
Пьяненький,
Несколько часов спустя.
Нет ничего, что может оживить мо╦ усталое сердце.
Посещение морга будоражит пять чувств,
Душа грустит, но сердце...
Вырезанное скальпелем патологоанатома,
Не бьется,
Вьется усталой, сонной мухой под тусклой лампой,
Равнодушно освещающей,
Освежеванный труп некоего г-на А.
Я помню, как вскрывали его череп:
Длинным разрезом поперек разделили седую прическу,
Затем оскальпировали - так обыденно!
Отвернули на лицо половину скальпа...
Хотелось аккуратно сказать:
- Зачем на глаза отвернули волосы? Ничего не видно и, наверное, щекотно...
Г-н А. молча, погрузившись в вечность, отлетев к небытию, отбыв в неизвестность,
Предоставил мне созерцать,
Как санитар заслонил его голову
(Нас попросили отойти, чтобы "не забрызгало")
И стал распиливать череп прямоугольной рамкой,
Одна из сторон которой была пилою.
Он вскрыл череп, удалил пленку, закрывающую мозг,
И вынул сразу оба полушария, выскребая остатки - шкырч-кырч-кырч - из черепа.
Мозг положили на специальный столик, к ногам г-на А.
В нем сделали
Множественные разрезы.
Так мы смогли лицезреть и серое, и белое вещество, и признаки атеросклероза.
- Хотите видеть гипофиз?
- Да! - сказали мы все,
(А я подумала о профессоре Преображенском).
В специальном костном углублении таился гипофиз,
Бледно-розовый, ничем не примечательный кусочек плоти,
Который выколупнули, вынули и бросили на грудь г-на А.
Когда рассекали кожу, от горла к паху, острым скальпелем,
(В прорезе показалась подкожно-жировая клетчатка),
А затем отделяли невеликий слой мяса вместе со шкурой от грудной клетки,
Гипофиз затерли, потеряли, посеяли в мясной мешанине:
Наверное, он не нес в себе информации о причине смерти г-на А., посему, не был ценным.
Затем тот, кто привел нас сюда, попросил ординатора, производившего вскрытие:
- Удали-ка грудину!
Г-н А., исполненный достоинства, лежал молча, отсутствуя.
Только окоченевшие руки (пальцы полусогнуты) подрагивали в такт
Сильным движениям скальпеля, похожего на стилет,
Вспарывавшего ребра с характерным звуком - хр-кр-хр - ломаемой кости.
Грудину вынули, доломав то, что не было прорезано.
И принялись единым куском, целостно,
Вырезать все внутренности.
- Главное - не повредить подъязычную кость!
Кто бы мог подумать, что все органы можно вынуть, вытянув их за язык из тела!
Тяжелую гроздь винограда, связку осклизлых бананов,
Напомнили мне они, взблескивающие, покачивающиеся в воздухе,
Пока их несли до столика, чтобы плюхнуть их на него, кишками ко мне.
Кишки подванивали не кровью.
Стали рассматривать, нет ли кровоподтеков на языке, разделив его надвое.
Затем перешли к почкам, которые долго выколупывали из пленок.
На одной нашли кисту.
Промерили селезенку и печень, последнюю проткнув насквозь.
(Стилетовидный скальпель отвесно упал в печень, как в масло).
Несколько раз осматривали "легкие курильщика",
"На ощупь воздушные",
Словно источенные, испачканные тонкой и частой порослью плесневидной,
Темно-серой, черно-зеленоватой, пепельно-мазутной, причудливой!
(Хотелось вымыть, промыть и очистить л╦гочные пузырьки, протечь их свежим воздухом и водой).
Выявили, что г-н А. болел воспалением.
Хорошо, что не туберкулезом, как безымянная мужская мумия на соседнем столе,
Которую, с раззявленным ртом, вскрывали без нас.
Мы застали только, как заполняли пространство черепа тряпкой,
Напомнившей мне синюю изоленту,
Да быстро и ловко, огромными стежками,
Красной ниткой, вдетой в цыганскую иглу,
Сшивали кожу черепа, вместе с волосами, торчащими в разные стороны.
Мумия была страшно худа,
Кожа - пятниста неравномерно-неявно оттенками коричнево-желто-телесного.
Вовнутрь полого тела закинули все внутренности (и даже мозг!),
Соединили кожу на груди и животе и сшили е╦ также мгновенно, как скальп.
Вот теперь мумия, скрюченная слегка налево, воссоединилась.
Мелькнула мысль, что, возможно,
Последние минуты этого некогда человека были не самыми безболезненными...
В соседней комнате бальзамировали старую женщину.
Нам е╦ показали тоже, сказав, что е╦ нет нужды вскрывать:
- Человек старый, наблюдался в больнице.
Подол е╦ был задран до груди, ноги - раздвинуты,
На правой ноге,
В месте е╦ сочленения с туловищем,
Свежезашитая, посмертно, кожа.
По животу, с двух сторон, симметрично,
Шли два ряда странных точек:
Их происхождение мне объяснить не смогли.
"Кажется, старушка перед смертью насупилась
Или постаралась вжаться в подушку,
Чтобы смерть не нашла е╦", -
Так мне подумалось, когда я заглянула в этот посмертный лик.
Хотелось е╦ укрыть,
Хотя и ей было безразлично,
Мерзнет ли е╦ живот
И голые ноги с длинными, надтреснутыми, жесткими, желтовато-старческими ногтями...
Вернемся к г-ну А.
Мы уже добрались до сердца,
Вырезанное,
(До этого взрезали аорту, в которой тоже нашлись атеросклеротические образования)
Оно было отнесено в обычном розовом грязном тазике
К обыкновенным механическим весам,
На каких базарные торговцы отпускают покупателям мясо.
(Морг вс╦ более напоминал мне мясной ряд).
Там гипертрофированное сердечко с жирком взвесили.
Принесли обратно, стали всяко кромсать ножницами.
Наверное, нашли в нем явное свидетельство произошедшего инфаркта...
До заключения я не досмотрела, ибо нас всех позвали в музей института пластинации.
Там было очень чисто, зрелищно и отсутствовал запах смерти,
(Уродцы в заспиртованных банках - ничуть не хуже, чем в питерской Кунсткамере).
Но эту часть экскурсии описывать я не буду,
Ибо в музей института пластинации пускают бесплатно всех желающих.
Завершая скорбный отчет, вспоминаю просветление, постигшее меня вечером того же дня, когда я шла домой, вновь дыша свободной осенью под серым небом.
Всем потерявшим смысл жизни, и тем, кто откладывает мгновения реальности "на потом", я настоятельно рекомендовала бы посещение морга, где живы лишь те, кто работает с человеческим материалом, крайней степенью будущего, от которого никто из нас не застрахован.
PS:Заметьте поучительное завершение рассказа.
NEW 19.01.04 21:43
in Antwort Женя-Бонн 18.01.04 22:54
Ну ребят вы меня разачаровываете, или среди вас много слабонервных или просто лень матушка впер╦д родилась, что не кто не читает.
NEW 20.01.04 23:07
in Antwort Женя-Бонн 20.01.04 22:47
Ну шо ж так длиннаааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа...?
NEW 21.01.04 08:52
in Antwort Женя-Бонн 20.01.04 22:47
Так заголовок темы в форуме "Не для слабонервных", ведь так? Поэтому собственно я и прочитала. Аппетит не испортился, поскольку с нервами все ок.
23.01.04 09:02
in Antwort Женя-Бонн 22.01.04 21:28
NEW 23.01.04 22:40
in Antwort Villianda 23.01.04 09:02
Так заголовок темы в форуме "Не для слабонервных", ведь так? Поэтому собственно я и прочитала. Аппетит не испортился, поскольку с нервами все ок.
Или давайте поставим над етой заметкой большой вопросительный знак
Или давайте поставим над етой заметкой большой вопросительный знак
NEW 24.01.04 01:34
in Antwort Женя-Бонн 18.01.04 22:54
