У нас неприятности. Мы потерялись. Еще в Berlin за тысяча пятьсот рублей, какая ерунда, или одинадцать марок восемьдесят фенешек мы купили карту Франции. И уже в Lyon решили ехать в Avignon. Все отлично, но нехватало на билет десять франков. Продали, прямо здесь на вокзале, банку шпротов в масле. Мишка ”толканул” часы за пятьдесят франков одному продавцу часов и разной ерунды. И в разговоре тот сказал, что в Avignon мы их ”скинем” по сто пятьдесят франков. Я был против этой идеи. Лучше ехать искать работу, как было обговорено заранее. Тем более, что мы встретили парня-француза, он тоже спал на вокзале, отлично говорящего по-русски, по его словам, он выучил его в школе, и мы выяснили у него район, где идет сбор урожая - Orange. До Orange нам хватало. Это около трехсот километров на юг от Lyon всего сто тридцать франков. Нет, Мишка, а именно он все-таки инициатор поездки, снова настоял на своем - Avignon. Это около двадцати пяти километров южнее Orange.

Приехали. Жара, миллионеры, пейзажи - это класс! Архитектура в этом регионе грандиозная. Я такой еще не видел. Город-крепость, вырубленная в скале. Размеры ее огромные. Белый камень на сотни метров в высоту и в стороны. За семь часов пребывания в этом красивейшем городе не продали ни одних часов. Люди там отдыхают. Роскошные рестораны, музыка, дворцы и замки. Я такого еще не видел. И цены..., а у нас двадцать пять франков на всех.

На счет работы забежали поинтересоваться в магазин фруктов. Продавщица на ломаном английском сказала нам, что в настоящее время сбор урожая идет южнее Avignon в городке Cavaillon, всего двадцать три километра на юг.

Денег на дорогу у нас уже не было, а зайцем практически не проедешь. Так что, навесив на себя сумки, мы двинулись пешком в путь. Вечерело. У нас вскоре появилось новое выражение - сайгак. Это самые выносливые, которые могли пройти несколько километров без остановки, неся на себе весь багаж, а он довольно внушительный, животные.

Мы шли по обочине огромного многополосного шоссе и к двум часам ночи отошли от города километров на восемь. Началась борьба за выживание. Я никогда не спал в лесу под открытым небом. Это было впервые. Очень пригодилась теплая одежда. Погода здесь - как и на юге, днем тридцать пять градусов, а ночью опускается до десяти тепла. Спали, кто на голой земле, кто на сумках.

К одиннадцати часам утра благополучно проснулись все. Рядом был прекрасный яблоневый сад. Ночью мы остановились и заснули на частных плантациях, а на Западе это святое. Но кушать хочется. От соленой тушенки потрескались губы и чтобы выдавить ”пасту” - наше новое выражение требовалось немалых усилий. Болела задница. Нажравшись, а по-другому и не скажешь, яблок, мы вытащили багаж на трассу, и я стал голосовать, то есть тормозить машины. Я знал английский, теперь могу сказать, вполне совершенно. И чем дальше, тем лучше. На мою советскую майку навешали груду октябрятских и пионерских значков, а также медаль “Ветеран труда”. Так, чтобы я, как фонарь, был виден издалека. Несмотря на это, за шесть часов остановилось всего три машины, но нам они не подошли. Зато я приобрел великолепный детский мяч с Микки-Маусом. Люди щедрые бросают из машин, кто бычки и всякий мусор, а кто полезные и хорошие, на мой взгляд, вещи типа мяча. Франция - страна контрастов. Правда, Франции я практически не ощущал. Так, лесные озера под Ригой и все на государственном языке - французском.

Часов в шесть вечера, так как большого выбора не было, мы решили сайгачить дальше пешком. Я с Антоном, самые выносливые, рванулись вперед. А Миша, Серж и Пет плелись в обозе. Было довольно жарко, а воды в запасах у нас не было. Я решил постучаться в первый попавшийся дом и попросить воды. И тут случилось самое приятное до сих пор в моем путешествии.

На звонок открыл дверь мужчина. Я, из вежливости, которой у меня как у француза, сказал, что-то типа: ”Bonjour monsieur, Give me please water”. Француз замахал руками, поднес их к виску, издал звуки типа “пфу-пфу” и чего-то залопотал не по-нашему. Как оказалось позже, он принял меня за англичанина, это уже показатель знания языка, а у них многовековая вражда между народами, почти как у армян и азербайджанцев. Но воды налил полную бутылку. Я сказал ему: ”No, I’m Rusian, Gorbatshev, Elzin, Russia, Perestroika!”. После этого он заклокотал еще сильнее, тоже не по-нашему, но тон речи был более приятным. Оказывается, он впервые видел, живьем русского. Как позже оказалось - не он один. Я получил два литра воды. На этом мы и расстались.

Я навьючил на себя рюкзак и две сумки и мы, сайгаки, двинулись дальше в путь. Мы отошли метров на тридцать, как из дома выбежала довольно пухленькая девочка школьного возраста. Я ее видел в доме. Это была дочь хозяина. Я ей подарил два значка из нашей необъятной коллекции. И она с радостью, довольно быстро, убежала в дом. Мы отошли еще метров на тридцать, а двигались мы довольно медленно, не более одного километра в час, как из дома выбежал сам хозяин с дочерью и презентовали мне значок Avignon.

Мы проплелись еще метров пятьсот, как нас догнали на машине хозяин с дочкой. И, как я понял, предложили нам поужинать вместе с ними, объяснив, что потом хозяин отвезет нас на машине в Cavaillon. Все хорошо, жрать нормальную пищу мы хотели, тем более французскую, но оставались на дороге еще три сайгака. Мы решили пока они дойдут мы поедим и отдохнем, а мы имели на это право, так как разрыв между нами был как раз два километра, то есть около двух часов ходьбы. Потом загрузим вещи в машину и один из нас уедет в Cavaillon, а остальные налегке пойдут пешком.

Зайдя в дом, мы, как истинные джентльмены, поздоровались, и нас сразу пригласили к столу. Мы - интеллигентные люди, а не дикари, и поэтому попросили помыть руки. Ванная как ванная. Только свет, когда заходишь, включается автоматически. Неплохая система.

Хозяин говорил только по-французски, хозяйка тоже, а дочь, она училась в пятом классе, кроме французского немного знала английский - на уровне пятого класса. Но все мы - великолепные знатоки языка мимики и жестов. Хозяин ведь встретил меня тоже жестом, подумав, что я англичанин. Разговаривали о жизни, скорее махали руками. Кое-что писали. Девочка довольно значительно нам помогла в общении, обложившись словарями. Иногда возникали заминки. Словари были французско-английские. И она, когда не могла прочитать какое-нибудь слово, давала это сделать мне. В словаре около двадцати пяти тысяч слов. Когда понимания не было, мы переходили на язык жестов без словаря. Это язык природы. Со всеми можно договориться.

Мы ели помидоры, картофель фри (французы его едят руками), колбаски гриль свиные – “хрю”, и говяжьи – “му”. Это из словаря жестов и звуков. Пили вино - розовое и красное. Красное вино французы пьют каждый день, как воду. Я тоже, наверное, пил каждый день такое вино. Легкое, свежий сок, чуть-чуть алкоголя. Я вспомнил наше вино, которое мы покупали у нас в магазинах - кислятина, уксус. Пока мы ели и пили, они смотрели на нас, как мы едим, как ведем себя за столом, где наши руки, какие наши позы. На десерт пили кофе с водкой, так они называли для нас крепкие спиртные напитки. Пили коньяк “Наполеон”. Французы его пьют очень редко. Но время, отведенное нам на столь приятную встречу, заканчивалось. Пора было ехать.

Хозяин посадил нас в свою машину, и мы поехали по трассе в Cavaillon. Как мы боялись растеряться! Мы проехали уже десять километров, а наших сайгаков нигде не было. Мы въехали в Cavaillon. Чувство хуже среднего. Ночь. Темнота. Мы потерялись.

Но наши компаньоны ждали нас недалеко. Мы были снова вместе. Их тоже подвезли какие то машины, правда, без такого гостеприимства, как нас. Хозяйка собрала нам в дорогу хорошие рыбные консервы, салаты и бутылку красного вина. Я наградил хозяина медалью “Ветеран труда”. Кстати, у дочки была большая коллекция значков. Он дал нам свою визитную карточку. ”Если есть проблемы”, объяснил нам хозяин - ”звоните, и проблемы нет!”. В общем, ночь на свежем воздухе за огромным рекламным щитом под елками не показалась такой длинной и холодной.

Утром, побегав по Cavaillon, это оказалась небольшая уютная южная деревушка, мы выяснили, что работы здесь нет, а для туристов тем более. Короче - пролет. Мы решили вернуться в Orange, потому что, проезжая на поезде, мы видели там огромные поля неубранного винограда.

Первую машину тормознули так быстро, что Антон забыл свою куртку. В следующую машину сели вдвоем - я и Серж. Водитель говорил по-английски, и мы много разговаривали. Остались ловить машину Миша и Пет. Мы договорились встретиться у въезда в город, около знака Orange. Нам было точно известно, что Антона довезли только до поворота на Orange. Нас до другого поворота. Что с Мишей и Петом - неизвестно. Мы быстро, где-то в течение двух часов, поймали еще одну машину. Водитель оказался скульптором, немного говорящим по-английски. И мы благополучно, часам к пяти вечера, добрались до Orange. Но дорог на Orange три. И каждая друг от друга в трех-четырех километрах. К вечеру никто не приехал. Серж бегал на другие дороги. Никого. Мы опять потерялись!

Переночевали опять под открытым небом прямо на газоне возле въезда на автостраду. Слава Богу, не было дождя, зато дул ужасный ветер. Мы открыли зонтики и использовали их как щиты против ветра, так как палатки у нас не было. Но это был уже не сон.

С утра Серж опять пошел искать наших товарищей, а я остался караулить вещи и писать мемуары. Настроение, уже в который раз, пошло вниз. Тем более, что с работой пока проблемы, и по разговорам с теми, кто нас подвозил, это не так-то просто. Со многими странами Европы у Франции договор об обмене иностранными рабочими. Граждане этих стран могут приезжать работать во Франции по контракту. С Россией, а тем более с Латвией, такого договора нет. “По черному” берут на работу весьма неохотно, так это грозит хозяину большими штрафами, да и платят в таком случае немного. И шансы наши тают. А, не дай Бог, пойдут дожди? Еды хватит на месяц. С этим пока проблем нет. Есть, в крайнем случае, визитка гостеприимного француза. Ох, золотоискатели хреновы!

Если до двух часов не найдем наших сайгаков, пойдем искать работу. Если найдем, ох как бы этого хотелось, то тоже пойдем искать работу. Работа - это деньги, это наше спасение.

Orange 15.09.92