Первый и последний убитый медведь
Расположились мы лагерем на берегу таёжной речки Таюра. Постирушка, помывка, ремонт. Один рабочий накачал резиновую лодку и уплыл на рыбалку, приметив неподалёку хороший заливчик. Я закинул ему в лодку ещё и ружьё своё- может, утки налетят. Наши две собачонки куда-то исчезли, рыскали по тайге. Вдруг, слышим- лают неподалёку, да дружно так. Мы прислушались и решили, что глухаря нашли, облаивают. Хотя, водитель Витя предположил было, что, может, сохатого держат.
- Витя, наши барбосы до сих пор лишь одного зверя облаивали- бурундука, а так, в основном, по консервам работают.
Так как ружьё было у нашего рыбака, взял свой карабин и пошёл на лай. Идти недалеко- метров двести, но дорогу преграждал густющий молодой ельник. Продирался через него, ничего не видя в трёх метрах, ориентируясь на несмолкающее гавканье. "Молодцы, держат глухаришку плотно, может, толк ещё с вас будет."- думал дорОгой я. Подкрадываюсь, выхожу на более менее открытое место, тяну шею, выглядывая птицу на дереве, как вдруг слышу недовольное рычание-фырканье сквозь собачий лай. Опустил вниз глаза и заметил метрах в сорока медведя, который тоже уже обратил внимание на меня. Зверь поднялся на дыбы, прижав уши, и уже игнорируя надоедливых псин, похоже, решил заняться мной. Никогда до этого не стрелял в медведей, всегда делая, в случае необходимости, отпугивающий выстрел в воздух. Хотя, обычно, умный зверь сам заранее уступал дорогу. Тут же времени на раздумье и предупреждающий выстрел, как у милиционеров, не оставалось совсем. Почти не целясь, шмальнул в грудь медведю, сразу же передёрнул затвор, но второй выстрел пришлось делать уже вслед убегающему мишке. Как-то сдавленно рявкнув-охнув, он бросился прыжками, почему-то, не ко мне (и слава Богу), а в кусты. Собаки, не отставая, за ним, хватая медведя за "штаны". С опаской, дозарядив оружие, держа карабин наготове, подошёл к дереву, у которого была драка: чисто. "Не попал, вот и хорошо". Но, пройдя несколько шагов в сторону, куда убежал медведь с собаками, увидел сгустки крови, а потом, вообще, сплошной полосой по траве кровавый след.
- Ах, чёрт побери, подранил и, видно, серьёзно. Вот ведь натворил дел-то, теперь опасно тут работать будет.- сам себя костырю. Но слышу, что собаки перестали лаять и рычат совсем неподалёку. Крадусь туда по принципу "шаг вперёд, два назад"- межуюсь, короче. Что-то зашебуршало в кустах, и ко мне выбежала одна из собак, виляя хвостом, чуть не доведя меня до кондрата. Морда в крови и медвежьей шерсти, а рот до ушей- собаки тоже улыбаются ведь. Пошёл за ней уже посмелее и наткнулся на мёртвого медведя, которого азартно драла за уши вторая наша медвежатница. Похвалил собак, посвистел им и пошёл к палатке, надламывая по пути ветки, чтобы потом найти это место.
- Ну, где глухарь-то? Мы уж думали, двух сшиб,- смехом встретили меня ребята.
- Заводи, Витя, вездеход. Поедем зверя разделывать.
- Я же говорил- сохатого держат. Что- лося завалил? Наконец-то, свеженинки поедим.
- Нет, к сожалению, медведя.
-Да ты что? Никогда медвежатины не ел.
Летняя шкура никуда не годилась- лезла клочками, воняла невозможно псиной, и в ней тысячами кишели блохи.
Медвежатина никому не понравилась, вкус какой-то неприятный, и ощущение в желудке после трапезы, словно камень проглотил. К счастью, через несколько дней на нас вышел какой-то шальной олень, я выпустил в него четыре пули из карабина, а он всё не падал. Пока бегал за патронами, олень исчез. Расстроенные, подошли к тому месту, где он стоял и увидели мёртвое животное. Все пули попали в цель, но, почему-то, олень продолжал стоять.Быстренько освободили фляги от медвежьего мяса, промыли и затарили туда оленину, посолив. А мясо медведя мы закоптили-высушили и сохранили до возвращения домой. По вечерам обычно собирались полевики у кого-нибудь в гараже. За пивом-водкой шли долгие беседы, травились байки. Так что сушёно-вялено-копчёная медвежатина, которая теперь уже напоминала ссохшуюся подошву, шла к пиву на Ура. Никакая рыбка не могла сравниться с этой закуской.
Я ещё долго переживал, что пришлось убить такого зверя. Всегда относился с уважением и даже благоговением к двум таёжным зверям- медведю и лосю. Правда, лось нередко становился у нас объектом охоты. А вот медведь казался чуть ли не человеком, только в шкуре. Недаром многие северные народы обожествляют медведя, наделяя его умом и сообразительностью.